Слуга Люцифера. Ольга Крючкова

>Гвендолин, не подозревая о планах своего отца, как обычно гуляла по лугу, срывала цветы и плела венки. У неё получилось два венка, и они были недурны на вид: разноцветные полевые цветы придавали им летнее очарование и расточали дивный аромат.

      На голубом безоблачном небе блестела утренняя звезда. Гвендолин стала всё чаще в последнее время замечать небесное светило, любуясь его неземной красотой: звезда переливалась синим блеском, образуя вокруг себя таинственный ореол.

      Неожиданно звезда исчезла с небосвода, и в тот же миг перед ней появился молодой мужчина. Гвендолин вздрогнула:

      – Кто ты? Зачем пугаешь меня?

      – Красавица, я вовсе не хотел этого делать, – ответил обаятельный незнакомец и улыбнулся, обнажив белые ровные зубы.

      Девушка невольно залюбовалась незнакомцем, что и говорить, он действительно был красив: высокий, складный, облачённый в лёгкую тёмно-синюю тунику, и в довершении всего – светловолосый и голубоглазый.

      Гвендолин невольно затрепетала под пристальным взглядом мужчины. Он же приблизился к ней и произнёс:

      – Хочешь, я помогу тебе сплести самый красивый венок на свете?

      – Да… – робко ответила девушка, не смевшая поднять глаза, и уже попавшая под обаяние мужчины.

      Незнакомец протянул руку и быстро схватил несколько невзрачных полевых цветков. Затем, он начал сплетать их и, словно из воздуха в его руках появлялись цветы необыкновенной красоты, которые вовсе не произрастали на привычном для Гвендолин лугу.

      Девушка с удовольствием наблюдала за ловкими движениями незнакомца – и вот венок был готов. Его украшали белые лилии, которые бедная крестьянка никогда не видела.

      Девушка удивилась:

      – Откуда эти дивные цветы?

      – Да, вот же они, – жестом указал незнакомец на луг. И действительно, вокруг них колыхались на ветру белые огромные лилии.

      Гвендолин пришла в смятение:

      – Скажи: ты друид[1]? Ты пришёл сюда из дубовой рощи, что за холмом?

      – О, да! Я – из рощи, – засмеялся незнакомец. – Но не той, что за холмом. Лучше примерь венок, я сделал его для тебя.

      Он ловко накинул венок на чело Гвендолин. Она поддалась не объяснимому чувству, ещё не понимая, что её плоть охватило желание.

* * *

      Люцифер часто посещал земную красавицу до тех пор, пока её не выдали замуж. Гвендолин хоть и была молода и наивна до встречи с соблазнителем, не сомневалась, что понесла ребенка именно от него.

      В первую брачную ночь, когда муж впервые овладел Гвендолин, она, понимая, если на утро его родственники не обнаружат на постели полагавшихся при подобных обстоятельствах следов невинности, припрятала под кроватью чашу с кровью барашка, зарезанного её отцом для праздничного стола.

      Ласки молодого мужа были грубы и неумелы, и Гвендолин, лёжа на брачном ложе, невольно вспоминала своего обворожительного возлюбленного. Молодая женщина тосковала по голубоглазому соблазнителю, несмотря на то, что укоряла себя за легкомысленность – ведь она даже не знала его имени.

      Спустя два месяца после брачной ночи живот Гвендолин начал округляться, и, вполне естественно, у мужа возникли вполне правомочные подозрения: жена потеряла невинность задолго до свадьбы.

* * *

      Вечерело. Гвендолин, избитая, вся в синяках, шла по тому самому лугу, где она летом познала любовный восторг. От прекрасных цветов не осталось и следа – они пожухли от холода и изморози, сковавшей землю.

      Она опустилась на жёлтую траву, с трудом сорвала завядший некогда благоухающий ароматом цветок и прижала его к груди.

      – Гвендолин! – Услышала она сквозь сон: она замерзала и впала в забытье.

      «Если это – мой муж, – мысленно решила она, – то я лучше замёрзну и умру, но не вернусь в его хижину…»

      Гвендолин почувствовала, как её подхватили на руки и понесли, не сомневаясь, что обратно в ненавистный ей дом.

* * *

      Молодая женщина очнулась оттого, что ей было тепло и хорошо. Она слегка приподнялась и увидела, что находится в просторной хижине на плетёной кровати под меховым одеялом. Подле очага суетилась сморщенная старуха, размешивая в котле длинной деревянной ложкой пахучее варево.

      Гвендолин с облегчением откинулась на плетёное ложе, подумав: «Я – не в хижине мужа, это точно. Лучше у чужих людей, чем с ним…»

      Старуха повернула к ней изрытое морщинами лицо, напоминавшее запечённое яблоко:

      – Здесь ты в безопасности. Я позабочусь о тебе, – проскрипела она, словно читая мысли Гвендолин.

      …В положенный срок Гвендолин родила крепкого черноволосого малыша. Старуха принимала роды, что делала уже не в первый раз, но детское место никак не хотело покидать чрево роженицы, и она истекала кровью.

      Гвендолин слабела с каждой минутой, понимая, что жить её осталось считанные часы.

      – Прошу тебя… – едва слышно обратилась она к старухе. – Не бросай моего сына…

      – Не

1

Друид – языческий жрец, наделённый магической силой у кельтов, населявших в период раннего Средневековья территорию Галлии, Саксонии и Кумбии (Шотландии).