Ангелы в белом. Гарик Кричевский

сложно! Надо было их сразу кончать!

Доктор Чергашвили

      Врачи на пятой станции являли собой пестрый калейдоскоп довольно экзотических персонажей.

      Одни только прозвища эскулапов говорили о многом: Божий Одуванчик, Змей, Грузин…

      Надо признать, врачи относились к младшему персоналу уважительно – социальное неравенство отсутствовало. Если пациенты «благодарили» медиков, калым делили поровну между всеми членами бригады. Мне казалось это несправедливым. По логике вещей, доля врача должна быть больше, но, по неписаному закону «Скорой», врач получал столько же, сколько водитель и санитар.

      Вскоре я обнаружил, что работа на «Скорой» – дело довольно прибыльное. Основным заработком оказались не копеечные чаевые, а «бомбежка». Поймать такси в то время было довольно сложно. «Скорые» охотно компенсировали недостатки отечественного Минтранса. Как правило, «бомбежка» начиналась ближе к ночи, когда интенсивность вызовов падала и появлялись подвыпившие клиенты.

      Иногда только за одну ночную смену я зарабатывал свою месячную зарплату.

      Но не успел я толком поработать, как судьба подарила мне историю, которая могла закончиться весьма печально!

      На нашу станцию поступил доктор Чергашвили.

      Зураб Лашанович Чергашвили (имя и фамилия изменены) работал на «Скорой» в Тбилиси. Будучи человеком дерзким, вспыльчивым и неуемным, любителем острых ощущений, Чергашвили попал в криминальную историю. Зурабу Лашановичу светило от двух до пяти за нанесение тяжелых телесных повреждений. Каким-то образом дело замяли, и вместо суда доктора в срочном порядке перевели из родного Тбилиси в Киев. Помог Зурабу могущественный родственник – крупная шишка в Минздраве. Однако в Киеве доктор Чергашвили в очередной раз отличился! Что там произошло, доподлинно неизвестно… Чтобы не сесть уже в столице Украины, доктора поспешно перевели во Львов, на пятую станцию «Скорой помощи». Надо полагать, не без помощи могущественного родственника.

      Чергашвили обладал весьма экстравагантной внешностью. В прошлом – боксер, доктор Чергашвили носил гангстерскую шляпу и макинтош. Переломанный нос, крупные скулы с глубоко посаженными глазами делали доктора чем-то похожим на Аль Капоне.

      Поначалу казалось, что работать с Чергашвили не только интересно, но и «полезно». Зураб Лашанович называл меня не иначе как доктор Георгий и поручал работу, на которую я не имел права в силу отсутствия нужной квалификации. Я делал инъекции (включая внутривенные), ставил капельницы, в некоторых случаях сам назначал лекарственные препараты, в то время как доктор заигрывал с молодыми дамами или нагло усаживался смотреть телевизор.

      Чтобы не вызвать подозрения, Чергашвили говорил, еще больше усиливая и без того ярко выраженный кавказский акцент:

      – Сегодня вам будЭт помогать Георгий – очень талантливый и подающий надЭжды специалист!

      Напоминаю: было мне восемнадцать лет от роду…

      Если на вызове в «приличном доме» нам не давали