Куда уходит детство. Николай Шмагин

надоело ловить пескарей, и они выбрели на берег.

      – Твоя мамаша на работе? – спросил выдумщик и заводила Симак у Паньки, тот кивнул утвердительно и Симак бурно обрадовался: – Побежали к Паньке домой, в картишки сразимся!

      Ребята помчались вверх по переулку. Пробегая мимо куч в углу дома, они зажали носы, не забывая посмотреть на вчерашнее произведение Симака.

      Оно ещё не утратило вида, и Симак гордо полюбовался им, пробегая последним. Налюбовавшись, рванул вдогонку: он не любил быть последним.

      Очутившись во дворе, рыболовы и картёжники вдруг увидели соседок, удобно расположившихся на огороде.

      Валька с Зойкой загорали, лёжа на одеяле и томно поворачиваясь.

      Мальчишки взволнованно любовались стройными фигурками девушек.

      Симак стрельнул камешком и попал в старшую, Зойку. Она лениво приподнялась и погрозила мальчишкам кулачком.

      Они засмеялись, довольные вниманием.

      – Кто там, Зойк? – поинтересовалась Валька сквозь дрёму.

      – Пацаны, мелюзга соседская, – нарочито громко и презрительно ответила Зойка и снова улеглась на одеяле, оттопырив задницу.

      Смущённые мальчишки ретировались к Паньке домой, играть в карты.

      – Давай бей, тетёха, чего заснул? – пихнул Симак задумавшегося в нерешительности Паньку, тот несмело положил карту на стол, застеленный старой клеёнкой, опасливо поглядывая на приятелей.

      – Крести, дураки на месте! – тут же отреагировал Симак, кидая ему следующую карту, приятели тоже подбросили по одной. Панька молча сгрёб карты к себе, обиженно хлюпая носом.

      – Не можешь в подкидного играть, не садись, – авторитетно заявил Сашка длинный, и приятели снова приготовились обыгрывать своего младшего кореша.

      Как-то незаметно для окружающих и самих себя они вытянулись, подросли и из детей давно уже превратились в подростков. Сашка длинный стал просто большим, даже Панька являл из себя коренастого крепыша. Васька с Ванькой сидели рядом, они тоже вытянулись и окрепли. И только Симак оставался таким же щуплым и плюгавым, как раньше, только стал ещё нахрапистее и наглее. Хотя в душе они были ещё всё теми же детьми, что и раньше.

      И Ванька часто думал: «Когда же я вырасту, наконец, и буду такой же большой и красивый, как Толька Шлепнёв, или хотя бы, как Санька Дамарин. Так надоело быть маленьким и беззащитным, все взрослые только и делают, что командуют: иди туда, иди сюда, делай то, делай это».

      Симак лихо махнул рукой и нечаянно опрокинул красивую герань на окне. Все проследили, как цветок упал на пол, а горшок разбился вдребезги. Панька бросился подбирать черепки, и тут вошла его мамаша.

      Она поставила кошёлку с продуктами на стол и грозно оглядела расшалившихся картёжников. Увидев разбитый цветок на полу, разгневалась:

      – А ну марш отседова! Лето на дворе, нечего тут дурака валять. Я вам покажу кузькину мать. Кто цветок разбил?

      Она приготовилась отвешивать оплеухи направо и налево, но пацаны ловко поднырнули