Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД. Иосиф Линдер

в последние месяцы гитлеровские диверсанты не появлялись в этом гибельном для них месте, какое-то внутреннее чутье подсказывало Дроздову, что именно там, скорее всего, и следует ожидать появления такого матерого зверя, как Загоруйко. В очередной раз прокручивая про себя слова Рухадзе, капитан понимал, что будь он на месте Загоруйко – лучшего маршрута для диверсионной группы просто не придумать. А его сложность, равно как и провалы других групп, для опытного разведчика – неплохой отвлекающий фактор.

      До встречи с Загоруйко, возможно, оставалось каких-то несколько часов, и в предстоящей схватке ни Дроздов, ни его бойцы не имели права на поражение.

      Поигрывая желваками на скулах, капитан напряженно вглядывался в ночную мглу, словно пытаясь высмотреть в ней затаившегося врага. По его расчетам, в случае удачного прорыва группы диверсантов через линию фронта она уже могла находиться где-то на подходах к перевалу.

      Водителям полуторок передалось жгучее нетерпение командира, и они старались выжать из своих «старушек» все возможное. Деревянные борта машин жалобно потрескивали, изношенные железные внутренности пронзительно взвизгивали, но, тем не менее, полуторки на удивление резво катили вперед, срезая повороты и перелетая через небольшие канавы и промоины. Бойцы в кузовах изредка матюгаясь, подшучивали над манерой вождения известных им шоферов.

      Закончилась эта сумасшедшая гонка, когда остались позади одноэтажные пригороды и дорога запетляла вдоль берега непредсказуемой реки Туапсе. После проливных дождей тихая речка превратилась в настоящее чудовище. Клокочущие потоки играючи переворачивали каменные валуны и, как спички, ломали о скалы могучие стволы дубов, с неимоверной скоростью летящие к морю. Через несколько минут рев Туапсе стих, дорога совершила крутой вираж и повела в глубь гор. Справа зияющим темным провалом промелькнула гладкая поверхность нефтяного озера, слева, в тумане, чудовищным миражом возникли и тут же пропали развалины асфальтобетонного завода, после которых начался нудный затяжной подъем по серпантину. Машины медленно и натужно ползли вверх, будто неуклюжие черепахи, застревали в вязкой, податливой жиже из глины, которая после непрерывных дождей длинными липкими языками сползала со склонов гор, проваливались по самое днище в скрытые под водой коварные глубокие промоины. Проклиная фашистов, дрянную погоду и изношенную технику, бойцы отряда, утопая по колено в грязи, изо всех сил упирались в борта полуторок и с традиционным «взяли! еще раз!» буквально на руках выталкивали машины на ровную площадку, а затем снова забирались в кузова, помогая друг другу. На настоящий момент задача была одна – любой ценой пробиться к перевалу. С каждым новым километром это становилось все сложнее и сложнее. Усилился холодный ветер, в момент превратившийся в пронизывающе-хлесткий. Внешне незаметное леденящее дыхание гор скользким панцирем сковало все вокруг. Колеса полуторок вдруг бессильно заскребли