Одиссей, или День сурка. Работы по поэтике. Илья Франк

ещеру Полифема.

      Подростки при совершении обряда символически попадали внутрь мифического зверя (то есть были пожираемы им). Им предстояло умереть и родиться заново, родиться обновленными. Обновленными в том смысле, что они сами становились этим мифическим зверем.

      Зверь пожирал их, впустив в свое чрево, а они пожирали его, убив зверя (иногда изнутри) и устроив ритуальную трапезу. Так, например, в поэме Лонгфелло «Песнь о Гайавате» Гайавата убивает Великого Осетра Мише-Наму, сжав его сердце:

      И опять могучий Нама

      Услыхал нетерпеливый,

      Дерзкий вызов, прозвучавший

      По всему Большому Морю.

      Сам тогда он с дна поднялся,

      Весь дрожа от дикой злобы,

      Боевой блистая краской

      И доспехами бряцая,

      Быстро прыгнул он к пироге,

      Быстро выскочил всем телом

      На сверкающую воду

      И своей гигантской пастью

      Поглотил в одно мгновенье

      Гайавату и пирогу.

      Как бревно по водопаду,

      По широким черным волнам,

      Как в глубокую пещеру,

      Соскользнула в пасть пирога.

      Но, очнувшись в полном мраке,

      Безнадежно оглянувшись,

      Вдруг наткнулся Гайавата

      На большое сердце Намы:

      Тяжело оно стучало

      И дрожало в этом мраке.

      И во гневе мощной дланью

      Стиснул сердце Гайавата,

      Стиснул так, что Мише-Нама

      Всеми фибрами затрясся,

      Зашумел водой, забился,

      Ослабел, ошеломленный

      Нестерпимой болью в сердце[1].

      В результате обоюдного пожирания (этого перемешивания людей с мифическим зверем) подростки превращались в мужчин, в равноправных взрослых членов племени, поскольку становились «дважды рожденными», знающими. Знающими же они становились потому, что «в лице» мифического зверя соединялись с миром. (Мифический зверь как раз и олицетворяет собой предстоящий человеку мир в его совокупности. И мир этот одушевлен, он вступает с человеком в диалог.) Посвященным открывались все связи вещей, зверей, людей, все тропинки в лесу. После этого они могли охотиться и жениться. И становились едины в том смысле, что после обряда они все были уже не просто отдельными мальчиками, но единым медведем или, скажем, китом. Все племя было единым зверем.

      Во время обряда подростки попадали в некое закрытое пространство, символизирующее утробу мифического зверя. Это могли быть прорытый под землей туннель, просто глубокая и закрытая сверху яма, особый домик со звериными аксессуарами (вход, оформленный как пасть, «курьи ножки», рога и т. п.), пещера…

      Пещера Полифема – чрево мифического зверя. Одиссей и его спутники приносят в пещеру вино и съестное и в самой пещере находят съестное и питье:

      Взял я с собой тем напитком наполненный мех и съестного

      Полный кошель: говорило мне вещее сердце, что встречу

      Страшного мужа чудовищной силы, свирепого нравом,

      Чуждого добрым обычаям, чуждого вере и правде.

      Шагом поспешным к пещере приблизились мы, но его в ней

      Не было; коз и баранов он пас на лугу недалеком.

      Начали всё мы в пещере пространной осматривать; много

      Было сыров в тростниковых корзинах; в отдельных закутах

      Заперты были козлята, барашки, по возрастам разным в порядке

      Там размещенные: старшие с старшими, средние подле

      Средних и с младшими младшие; ведра и чаши

      Были до самых краев налиты простоквашей густою[2].

      В дальнейшем происходит обмен: Полифем поедает шесть спутников (три раза по двое – на каждый прием пищи), Одиссей угощает его «пурпурно-медвяным вином». А до этого (еще не успев познакомиться с хозяином, ожидая его возвращения в пещеру) гости угощаются сами:

      Яркий огонь разложив, совершили мы жертву; добывши

      Сыру потом и насытив свой голод, остались в пещере

      Ждать, чтоб со стадом в нее возвратился хозяин. И скоро

      С ношею дров, для варенья вечерния пищи, явился

      Он и со стуком на землю дрова перед входом пещеры

      Бросил; объятые страхом, мы спрятались в угол; пригнавши

      Стадо откормленных коз и волнистых баранов к пещере,

      Маток в нее он впустил, а самцов, и козлов и баранов,

      Прежде от них отделив, на дворе перед входом оставил.

      Позже, начав уже постепенно поедать своих гостей, Полифем будет заводить в пещеру все стадо целиком. Пещера – мифический зверь, а козлы и бараны – его составляющие, его звериные единицы. Проходящим

1

Перевод И. Бунина.

2

Перевод В. Жуковского.