Любовь как лекарство. Нина Халикова

Это мы можем себе позволить?

      Клиентка кивнула.

      – Тот плод, что она носит в себе это уже жизнь, или ещё не жизнь? Внутри неё формируются органы и системы будущего человека. Или это уже существующий человек? Он только будет или он уже есть? Его малюсенькое сердечко активно трудится, прокачивает через себя уже довольно много крови. Формируются кости. Уже просматривается жемчужная ниточка позвоночника. Поджелудочная железа вырабатывает инсулин, такой необходимый для обмена и роста. Мозг развивается. Да-да, и это всё происходит как раз на этом сроке беременности.

      Нелли умолкла. Она злилась на себя, она не должна была всего этого говорить. Это её мысли, её восприятие, её отношение, и она должна держать это при себе, к клиенту это не имеет отношения. Непрофессионально.

      – А теперь давайте подумаем: кому принадлежит эта жизнь, эта будущая жизнь? Кто вправе ею распоряжаться? Возможно, вы? Вы ведь взрослая, умная женщина, да и к тому же кормилец и глава семьи? Может быть, эта жизнь принадлежит той женщине, в чьей утробе она развивается, то есть вашей дочери? Возможно, она сама способна решать, давать жизнь этому человеку или нет? Кто берёт на себя ответственность, кто это решает? А может случиться так, что эта жизнь сама по себе. Просто новая жизнь, и она вообще никому не принадлежит. Она бесценна. Или тут кто-то может всё-таки решать?

      Нелли выдохнула, поправила и без того безупречную прическу. Она открыто и участливо посмотрела на клиентку. Та молчала, понуро опустив плечи и уставившись на голый выбеленный кирпич стены.

      – Это всего лишь вопросы, – устало и задумчиво сказала Нелли. – Да, это всего лишь вопросы, и у меня нет на них ответа, но возможно…

      Клиентка вскочила с дивана и бросилась к двери, на прощание опалив её ненавидящим взглядом. Стеклянная дверь оглушительно хлопнула. Нелли откинулась в любимом белом кожаном кресле. Надо поменять дверь на деревянную, пока стекло не вылетело. Мои супервизоры меня порвут в клочья за такую вот сессию, побежала тоскливая мысль, и будут правы. Может, им не говорить?

      – Алло, вы меня слышите? – не унималась трубка, – помните меня?

      – Здравствуйте, Валентина Васильевна, я помню вас.

      – А я хочу вас поблагодарить!

      – За что? – не поняла Нелли.

      – Как за что? Я к вам приходила на э… на консультацию. И мы с вами э… общались. А теперь вот я стала бабушкой. Замечательный у нас ребёнок. Уже ходит. Я очень счастлива. Хотела вам как-то сообщить, да всё знаете… не с руки было. А теперь выдалась минутка. Я ведь вам даже не заплатила.

      – В этом нет никакой необходимости, я рада, что у вас всё в порядке, – с прохладцей сказала Нелли, – всего вам доброго.

      – Моя дочь… – голос хотел ещё что-то сказать, но Нелли уже нажала отбой. Ей не хотелось никаких подробностей. Клиенты, дети, внуки. Чужие жизни каждый день протекали перед ней с их радостями и страданиями. Хорошо, что у них всё хорошо. Впрочем, то, что кажется положительным и правильным сейчас, может предстать в ином свете в другие времена. Границы между