Алмазная пыль. Анастасия Александровна Логинова

Я журналист и помогу вам, если скажете правду!

      – К-какую правду?..

      – Ох, Гриша, ты совсем запугал бедную девушку! – вступилась блондинка. – И, право, какие глупости ты говоришь: будто Георг кого-то похищал. Я даже слушать этого не стану!

      – Меня никто не похищал, – вынуждена была признать я.

      Ответ мужчине не понравился, и он, резко перестав играть в благородство, гаркнул:

      – Тогда почему вы оказались на улице в таком виде?! Зачем вы его покрываете? В следующий раз он просто убьет вас – этого добиваетесь?!

      – Гриша, Гриша… – оттащила его сестра. – Что такое ты говоришь, прекрати! Георг никого не убивал и не собирается убивать! Но правда… – она повернулась ко мне, – отчего вы оказались на улице в таком виде? И кто вы? Я никогда прежде не видела вас у Георга.

      И снова они оба смотрели на меня и молчаливо требовали ответа. А что я могла им сказать? Я бы и сама не отказалась узнать, что за чертовщина здесь творится – и где я, и как я здесь оказалась.

      А еще у меня невыносимо болела голова…

      Я поерзала на месте, удивляясь, до чего же удобная мебель в этом странном мире, облизнула пересохшие губы – и решилась сказать правду. Будь что будет!

      – В общем… – начала я.

      И меня прервал неторопливый стук в дверь.

      – Простите ради бога, Григорий Николаевич, – в комнату сунулась голова девицы в чепце, – там в передней господин. Вас спрашивает.

      – Какой еще господин? – наорал Григорий Николаевич на горничную. – Гони его к черту, некогда.

      – Да я бы и прогнала, но он говорит, что, ежели не впустите, то он в полицию пойдет жаловаться. Говорит, барышне, что вы нынче в свои апартаменты привели, – она многозначительно скосила глаза на меня, лежащую на софе в одной ночной рубашке, – приходится родным братом.

      – Чего?! – не сдержалась я.

      В Магнитогорске остались две моих младших сестры – но братьев у меня нет даже двоюродных.

      Новых знакомцев факт наличия брата у «барышни» в неглиже тоже немало удивил. Григорий Николаевич нахмурился еще суровей, прошелся вокруг моей софы, заложив в карманы брюк крепкие жилистые руки, и велел, наконец.

      – Зови сюда. Поглядим, что там за брат.

      – Да, поглядим, – согласилась я и перед встречей с родственником даже натянула сорочку на порядком оголившиеся ноги.

      А когда «брат» вошел, стремительно распахнув дверь, я и вовсе лишилась дара речи. Я сошла с ума. Я точно сошла с ума: говорила мне мама, не сидеть столько времени за компьютером. Господи, что же будет со всеми моими куклами, когда меня сдадут в психушку?..

      – Ну слава богу, Маргарита, ты жива – я все больницы в округе оббежал! Я же говорил, милая, ты больна еще, и не следует тебе пока выходить на улицу. Напугала всех до смерти!

      Этот Яков, парень с бургером, который продал мне Доротею, теперь был одет как какой-нибудь доктор Ватсон из советского фильма – и вел себя так, будто мы знакомы сто лет.

      Нависнув над софой, он по-отечески погладил меня по голове, а потом скорее снял пиджак, чтобы прикрыть мои плечи.

      – Я