Выбрать навсегда. Диана Рейдо

врачу, – поправила ее Кортни, – ты хотела сказать – «к врачу», не так ли? Не хватало еще, чтобы секретарь, которая встречает всех посетителей на входе в корпорацию, стала источником заразы.

      – Ну, конечно, к врачу, – поспешила согласиться Робин.

      – Не забудь известить меня о диагнозе. И о том, когда ты вновь сможешь очутиться на своем рабочем месте…

      – Само собой. Разумеется, – торопливо сказала Робин, которой не терпелось оказаться в такси, а чуть позже – и в прохладной, свежей, душистой постели под мягким теплым одеялом. Закрыть глаза и заснуть, забыться. А после пробуждения огромная кружка чая с медом и лимоном поможет ей придти в себя, Робин была просто уверена в этом.

      Глава 3

      Стрелки на маленьких изящных часиках Робин показывали пятнадцать минут третьего, когда она открыла дверь своим ключом и вошла в квартиру. Она не стала зажигать свет в прихожей, опасаясь, что он ударит по глазам, резь в которых и так доставила Робин немало неприятных минут во время поездки в такси… Робин сегодня не взяла с собой солнцезащитные очки. А день выдался погожим… Сделав шаг в сумерках, вешая кардиган на вешалку, Робин внезапно споткнулась обо что-то под ногами.

      Обычно в прихожей у Робин и Джима всегда царил идеальный порядок. Обувь убиралась в специальный высокий шкафчик, зонты висели на вешалке… Ах, да, и ведь Робин сегодня уходила из дома последней. А она ничего такого не оставляла – ни совка, ни губки для обуви… Ничего, обо что можно было бы споткнуться, вернувшись домой.

      Глаза Робин милосердно дали ей передышку от боли. К тому же она уже привыкла к потемкам прихожей после яркого солнечного света на улице. Она опустилась на корточки и протянула руку к темнеющему на полу предмету.

      Это была женская туфелька. Вернее, босоножка. Изящный ремешок, открытый мысок, фантастической высоты каблук. Набойка, впрочем, была почти стерта, зато на переплетающихся ремешках в изобилии блестели дешевые стразы.

      У Робин никогда не было такой обуви (а может, зря?..).

      Вторая босоножка стояла у стены. А рядом с ней…

      Рядом с ней были ботинки Джима.

      – Что за черт?! – вслух произнесла Робин.

      Словно в ответ на ее слова из глубины квартиры донесся сладкий и протяжный стон.

      Этот стон давал очень мало возможностей относительно своего толкования.

      Тем более почти сразу же за первым стоном последовал второй, еще более громкий и страстный.

      Стонала женщина.

      Теперь она стонала, уже не переставая.

      – А-а-а… О! Господи… Боже… Ооо! Ах!.. Джим… Да! Да! Да, еще, еще, еще!.. А-а-а…

      Оцепенев, с замиранием сердца, с полным отсутствием мыслей Робин стояла в коридоре, даже не разувшись, с пошлой розовой босоножкой в руке. Она понятия не имела, что ей делать. И имеет ли вообще смысл что-то сейчас делать.

      Стоны дополнились глухими звуками, словно что-то тяжелое бухало в стену (соседям на радость!). Словно кровать или диван ритмичными движениями вбивались в обои… Наверное, останется отпечаток, подумала