Кровь ангелов. Майкл Маршалл

характер значат куда больше, чем думают многие. С некоторым удивлением Джим вдруг понял, что прошло десять с лишним лет с тех пор, как он последний раз занимался сексом, и мысль об этом не принесла ему ничего, кроме облегчения.

      Размешав в кофе ложку сахара, он посмотрел в окно. Пора было делать выбор. До сих пор он тащился с черепашьей скоростью, словно путь на север означал для него преодоление крутого склона, с которым его автомобиль едва мог справиться. Теперь же его отделял от первого пункта назначения лишь час с небольшим, и пора было перестать притворяться. Путь его был предопределен – если только он не остановится прямо сейчас. Предстояло проехать еще немало миль, но их оставалось все меньше. А сейчас – лишь небольшой перерыв. И если уж он собирался кое-чего не делать – пора было начинать.

      Ощущение пустоты и напряженности в желудке вполне могло быть вызвано обычным голодом. Бросив взгляд на прислоненное к подоконнику меню, он в очередной раз отверг его содержимое, хотя и знал, что нужно что-то съесть. Через два столика от него кто-то недавно заказал сандвич с солониной, и от него великолепно пахло – слегка поджаренным хлебом, теплой кислой капустой и густым соусом, именно так, как когда-то нравилось Джиму. У него всегда были весьма специфические вкусы. Возможно, если бы он поел, то неприятные ощущения прошли.

      Хотелось ли ему этого?

      Он не знал. В самом деле не знал.

      Так что он просто сидел и потягивал кофе, пока тот не закончился, а потом вышел, оставив доллар чаевых к счету в полтора доллара и надеясь, что они достанутся той самой официантке.

      Вернувшись к машине, он заметил сумку на пассажирском сиденье, что на мгновение привело его в замешательство. Ну конечно. Он почти забыл о ее содержимом, которое купил чуть южнее Джексонвиля. Кроме того, он приобрел и кое-что потяжелее, еще до того, как покинул Ки-Уэст, и, по его мнению, это означало, что решение принято.

      Впрочем, решение уже приняли за него. Планета вращается, сердце бьется, и кровь течет независимо от того, что ты об этом думаешь.

      Через восемьдесят миль он свернул в сторону Бенборо. Чуть позднее он ошибся развилкой, и пришлось возвращаться немного назад. Он не слишком хорошо знал здешние места, и в любом случае тут не слишком стремились облегчить жизнь посторонним. Люди бывали здесь лишь проездом. То и дело попадались поросшие лесом участки, но в основном по обе стороны дороги тянулась плоская равнина.

      После Бенборо стало проще – из города вела лишь одна дорога. Еще через милю с правой стороны показался большой покосившийся знак. В последний раз, когда Джим его видел, он был светло-зеленым, но за прошедшие годы его перекрасили в красный цвет – судя по его состоянию, довольно давно. Похоже было, что это сделал некто, с трудом различавший очертания букв, не говоря уж об их значении.

      «Бенборо-парк» – гласила надпись.

      Он съехал на обочину и свернул на подъездную дорогу. Он знал, что здесь ничего не изменилось – звонки, которые он, повинуясь некоему импульсу, совершал каждые пару лет, подтверждали,