Чернослив в шоколаде. Ольга Лазорева

величают не иначе как гламурной, светской, сексапильной, стильной и так далее, по списку.

      – Бог мой, Ириска! Ты как вчера из яйца вылупилась! Это же система пиара, разработанная специалистами и тщательно исполняемая. Ты-то должна понимать всю подоплеку таких статей! Ты же не из глухой деревни, где свято верят всему, что говорят и показывают по ящику. Я уж не говорю о глянце, если, конечно, он попадет в такую деревню.

      Ириска, а на самом деле Ира, с удивлением на меня посмотрела и села за стол на кухне. Я насыпала зеленый чай в заварочный чайник, налила горячую воду и устроилась напротив нее.

      – А чего ты такая взъерошенная? – поинтересовалась она. – Ну смешной она тебе кажется, эта пустышка Собчак, и что?

      Ириска улыбнулась и начала деловито разрезать шоколадный вафельный торт, который она принесла с собой. Я задумчиво посмотрела на ее тонкие пальцы с ярко-розовыми ноготками, перевела взгляд на нежное лицо с прозрачными голубыми глазами и розовым румянцем и тоже начала улыбаться. Ириска выглядела с каждым днем все лучше. Ей было 38 лет. Год назад она весила на 12 килограмм больше, была обычной домохозяйкой, которая в принципе махнула на себя рукой и все свое время и силы отдавала любимым, дочери Зое и мужу Левушке. Но обнаружив случайно в компьютере мужа файл с обнаженными красотками, она внезапно осознала, что уже не так привлекательна, как раньше. И мгновенно начала действовать. Перепробовав множество диет, Ириска остановилась на самом простом способе – стала меньше есть и больше двигаться. И решила выйти на работу, к большому неудовольствию Левы.

      – Да, извини, – ответила я, – просто настроение не очень. К тому же раздражает вся эта бесконечная сахарная вата, которой нас кормят с экранов телевизоров и страниц глянца.

      – Это да, – согласилась Ириска и сделала глоток чая. – И все это не имеет никакого отношения к реальной жизни. Но в принципе нам никто не мешает выключить телевизор, сами же без него жить не можем.

      – Тут ты права, – сказала я и встала. – Ладно, пойду соберусь, а то неудобно задерживаться. Мы обещали приехать к пяти, да?

      Ириска молча кивнула и посмотрела на меня задумчиво.

      Я пошла в комнату и после кратких колебаний надела строгий брючный костюм цвета кофе с молоком. Август в Москве был прохладным и довольно сырым. Но мне такая погода нравилась больше, чем обычная в последнее время сильная жара. Я слегка подкрасила глаза и тщательно расчесала короткие волосы. Мне показалось, что в этот раз я их чересчур выбелила. Золотисто-ореховый тон мне шел намного больше. Вздохнув, я взяла сумочку и вернулась на кухню.

      – Готова? – удивилась Ириска. – Быстро ты!

      – А чего долго копаться? – усмехнулась я. – Да и для кого мне сейчас красоту наводить?

      – Вот вам и здравствуйте! – ответила Ириска с явным возмущением. – Прежде всего для себя, самой любимой и самой красивой. Оль! Не нравится мне твое настроение! Мы, твои подруги, прекрасно понимаем, в чем дело!

      Она встала и начала деловито мыть чашки, затем вытерла стол. Я не выдержала и рассмеялась. Ириска недоуменно на меня посмотрела и сняла полотенце с вешалки.

      – Чего скалишься-то? – беззлобно поинтересовалась она.

      – Смешно, что ты вечно у всех посуду моешь, – ответила я и пошла в коридор.

      – Ах, ты про это! – сказала она, идя следом. – И не говори, привычка дурацкая! Но не отвиливай от разговора! Мы, твои подруги…

      – Ирис! Я все отлично знаю, – перебила я ее, – и, поверь, ценю это. Но Злата сейчас занята семейными делами. А Ленке и вовсе не до меня! Это у тебя двухнедельный отпуск… на мою голову. Ты что, прорабатывать меня всю дорогу собираешься?

      Лена, одна из наших подруг, наконец-то стала мамой. И это в почти критическом для такого события возрасте 34 лет. К тому же у нее родилась двойня – мальчик и девочка. Но так как Лена занимала пост генерального директора рекламного агентства и была буквально помешана на своей работе, то раньше родить у нее времени просто не нашлось. И мы сейчас собирались ехать к ней в частную клинику, где она находилась. Злата, наша четвертая подруга, не смогла к нам присоединиться. Как раз сегодня ее сын переезжал в Люберцы. И Злата решила лично руководить процессом. Ей в январе исполнилось 50, но трудно было даже предположить об этом, глядя на нее. Злата писала стихи, работала в охране, никогда не унывала, ко всему и всем относилась снисходительно, постоянно увлекалась какими-нибудь новыми диетами или весьма сомнительными методами оздоровления. И несмотря на это, ухитрялась отлично выглядеть.

      – Значит, так, Оля, – сурово продолжила Ириска, надевая туфли и поправляя прическу перед зеркалом в коридоре, – мы, твои подруги, очень обеспокоены твоей непроходящей депрессией. Надо что-то с этим делать! Так же нельзя!

      – Ага, – усмехнулась я, – смотреть «Блондинку в шоколаде»! Это ты мне хочешь посоветовать?

      – А что? – тут же воодушевилась Ириска. – Тем более, как ты сама недавно заявила, Собчак тебе кажется очень смешной девушкой. Так что вместо комедии…

      – Ладно, Ириска, успокойся уже. И пошли!

      Мы вышли из