В глубине Великого Кристалла. Пограничники. Владислав Крапивин

прямого перехода. А Витька-то знает. Стыдно вспоминать, но и с ним однажды это было, только не в первом случае, а, кажется, в третьем. Сколько трудов стоило потом скрыть это от других, в таверне…

      А Цезарю как? Он же не простит ни себе, ни Витьке, когда очнется… Вот еще забота!

      Цезарь двинул ногами, шевельнул головой. Витька беспомощно оглянулся. Потом подхватил Цезаря (обвисшего, странно тяжелого) и понес, заплетаясь в траве. Шагах в двадцати было озерко. Крошечное, метров десять в ширину. Витька продрался сквозь осоку, увяз в илистом дне, застонал сквозь зубы (вода была ледяная от ключей) и плюхнул Цезаря.

      Тот дернулся. Забарахтался. Ошалело сел в воде. Витька рывком поднял его на ноги. Цезарь содрогнулся, растопырил ресницы, затряс плечами, раскидывая брызги. Сказал, шатнувшись:

      – Ты что? Зачем?

      – Я хотел тебя головой макнуть, чтобы ты очухался. И не удержал… Ну, ты как?

      – Спасибо, я очухался, – вздрагивая, сообщил Цезарь. – Хотя и не совсем… Ты не мог придумать другого способа?

      – Не мог. Я перепугался… – Витька потянул его из воды. Цезарь сначала засопротивлялся почему-то, потом быстро вышел. Опять помотал головой. Сказал жалобно:

      – Извини, но ты псих…

      Витька радостно засмеялся. Это был уже настоящий Цезарь.

      – Сними все, высушись у костра.

      – Какой костер! Спички размокли.

      – Твои размокли, а у Башни все равно кто-нибудь костер разведет.

      – Значит, мы у Башни?

      – Ты что, не видишь?

      – Ох, правильно… Значит… это был прямой переход?

      – А что же еще… – сказал Витька виновато.

      Цезарь помолчал, постоял. Сбросил набухший комбинезон, мокрую майку. Задрожал крупно и беспомощно. Витька накинул на него свою рубашку.

      – Плавки выжми… – И отвернулся. Помимо всего, Чек был ужасно стеснительным.

      Потом они выкрутили комбинезон и майку. Рубашку Цезарь вернул.

      – Спасибо, я уже согрелся. Здесь тепло… – И вдруг сел в траву. Скорчился. Маленький, костлявый. Сказал шепотом: – Я и не предполагал, что это так… ну, совершенно ужасно.

      – Все ведь позади, Чек…

      – Да… но все равно…

      – Зато ушли от улан.

      Цезарь снизу вверх печально смотрел на Витьку.

      – Благодаря тебе. Один бы я ни за что не решился, если бы даже умел. Сдался бы им…

      – Человек никогда не знает заранее, на что может решиться, – насупленно сказал Витька.

      – Я, к сожалению, знаю. Когда очень страшно, я съеживаюсь.

      – Это ты опять про машину, что ли?

      – В том числе…

      – Вовсе ты там не съеживался! – обрадованно разозлился Витька. – Ерунду мелешь! Ты орал: «Пустите меня к Корнелию!» – и сдуру на всем ходу пытался выпрыгнуть на шоссе. А отец с матерью тебя тащили назад за ноги!

      – Кто тебе сказал такую чушь?

      – Рибалтер! Давно еще!

      – Он не мог видеть, он сидел за рулем, ко мне спиной.

      – Ему рассказали