Бесов нос. Волки Одина. Юрий Вяземский

ответил Эйнар.

      Как-то раз осенью, когда еще не выпал снег, поднялась вьюга. Эйнар вышел из дома и сказал:

      Снежит среди лета.

      Мы, как финны, ланей,

      Лакомых до лыка,

      Оставили в стойлах.

      Хильдигунн, хозяйка, которая это слышала, воскликнула:

      – Как красиво!

      – Вот отец мой – тот действительно красиво слагал, – ответил Эйнар.

      Торгрим и Хильдигунн еще сильнее привязались к Эйнару, узнав, что их управляющий еще и скальд.

      XXXI

      Эйнар прожил в Осейре еще одну зиму и одну весну.

      А летом ему от рыбаков стало известно, что прошедшей зимой в Арне какие-то агдирцы разыскивали чернобородого и светловолосого человека по имени Храпп. И, судя по всему, такого же человека ищут теперь в Бьергюне люди из Рогаланда.

      Как только Эйнар об этом узнал, он покинул Осейр. Меньше всего ему хотелось подвергать опасности Торгрима и Хильдигунн.

      XXXII

      На корабле трендов Эйнар отправился в Трандхейм.

      Ветер им благоприятствовал, ночи были светлыми, и они плыли на север вдоль берега днем и ночью, редко причаливая на стоянки.

      Лишь один раз поднялась буря, и корабль стал давать течь. Тогда на морских кораблях не было желобов для откачки воды и воду черпали бадьями или кадками. Эйнар спустился на днище и черпал воду бадьей, а двое моряков поднимали и сливали воду. За этим занятием Эйнар сказал такую вису:

      Весело бывает

      Спорить с бурей в море,

      Ветры парус вздутый,

      Разъярясь, терзают.

      И тут же сверху услышал в ответ:

      Мчится конь кормила.

      Пусть кипят под килем

      Волны. Пенным этим долом

      Мы ладью гоняем.

      Эйнар поднял голову и увидел, что бадью тянет молодой человек, которого все звали Торбьерн.

      – Я не знал, что ты умеешь слагать стихи, – сказал Эйнар.

      – А я не знал, что ты тоже скальд, – сказал Торбьерн.

      С тех пор они делились пищей и иногда, чтобы скоротать время и развлечь спутников, обменивались стихами: обычно Эйнар начинал вису, а Торбьерн ловко подхватывал и искусно завершал.

      XXXIII

      Ярлом в Трандхейме был тогда Грьотгард сын Хакона. Усадьба его была в Ирьяре. У Грьотгарда был сын по имени Хакон. В ту пору ему было семнадцать лет. Через некоторое время у него родится дочь по имени Аса, та самая, которая станет потом женой Харальда Прекрасноволосого.

      Когда Эйнар и Торбьерн приплыли в Трандхейм, Торбьерн предложил:

      – Ты – скальд и я – скальд. Наймемся на службу к ярлу Грьотгарду. Мне говорили, что у него в дружине нет скальдов.

      – Я уже был однажды на службе у конунга. С меня хватит, – ответил Эйнар.

      На прощание Торбьерн произнес такую вису:

      Светлые завидят

      Из окон нас жены,

      Как, пыля, протопчем

      К Грьотгарду дорогу.

      Скакунов ретивых

      Пустим вскачь, пусть слуха

      Дев их бег