Бесов нос. Волки Одина. Юрий Вяземский

имеет свою форму: мельница, амбар, пекарня, рига, сеновал и так дальше. Как-то так.

      – А мне их нельзя осмотреть?

      – Не-а, – быстро ответил Петрович и шмыгнул отсутствующим носом.

      – Почему, собственно, не-а?

      – Там вчера и сегодня крыли лаком полы.

      – Во всех без исключения?

      – Во всех, – вздохнул Петрович и сморщил лицо.

      Профессор вновь обратился к кровати, опять приподнял расшитое покрывало и спросил, не глядя на Петровича:

      – А где у вас… в этом вашем… – Он замолчал, подыскивая, судя по его обиженному лицу, резкое и тоже обидное слово. Но Петрович пришел ему на помощь:

      – Не вопрос. Туалеты и душевые в дальнем торце.

      – Я, честно говоря, не понимаю… – начал Сенявин.

      – И на территории базы у нас имеются, значит, две бани: одна типа русская и одна сауна, – перебил его Петрович.

      – Я, честно говоря, не понимаю, – продолжил свою мысль Андрей Владимирович, – зачем вместо нормального помещения, в котором можно, не натыкаясь на других людей, привести себя в порядок и отдохнуть после рыбалки, понадобилось строить это… этот сарай!

      – Хозяин решил, что будет душевно, – возразил Петрович.

      – Душевно?!

      – Хозяин часто рыбачит в Норвегии. А там во многих местах построили, так сказать, длинные дома. В них викинги как бы жили. Вот он и решил, когда впервые скатал в Норвегию…

      – Погодите, мил человек! – Профессор с высоты своего роста презрительно глянул на коротышку-карела. – Я, между прочим, историк и весьма неплохо знаком с историей средневековой Скандинавии. Вы эти байки о викингах и их домах приберегите для каких-нибудь других ваших посетителей. Во-первых, настоящие викинги очень редко жили в тех домах, которые сейчас показывают в Норвегии. Они жили на своих кораблях и где попало, когда им изредка приходилось сходить на берег. Во-вторых, лонгхаузы, то есть длинные дома, были устроены совсем не так, как ваше… архитектурное чудище…

      Тут одна бровь Профессора поползла вверх, захватив с собой одну из поперечных складок на переносице.

      – Кстати, профессор Годин еще не приехал? – вдруг спросил Сенявин.

      – Какой такой Годин?

      – Не какой-такой, а профессор Годин, Николай Иванович, – повторил Андрей Владимирович, подчеркивая слово «профессор».

      – Не знаю, о ком вы, – покачал головой Петрович и попытался улыбнуться своим маленький ртом.

      – Тот самый профессор Годин, который часто гостит на вашей базе, который пригласил меня сюда порыбачить вместе с ним и который забронировал для меня место, – судя по тому, что вам стала известна моя фамилия.

      – Ах Годин! Тот самый! Иваныч! – радостно воскликнул Петрович и тем же тоном сообщил: – Не-а, не приехал. И не приедет! Он вчера позвонил и сказал, что из-за каких-то печалей он, типа, никак не может.

      – Печалей? – удивленно переспросил Профессор, но бровь у него опустилась и складка на переносице вернулась на свое место.

      – Ну не склалось