Рождение музыканта. Алексей Новиков

страха вашими работами. Французские войска вам уже не будут больше мешать. И вы скоро забудете прошедшую потерю!»

      Осенний ветер отрывал от афиши клок за клоком.

      «Крестьяне! Войскам, которые имеют намерение проходить здесь в будущем времени, даны строжайшие предписания, чтобы вам обид и притеснений никаких не учиняли!..»

      Слепой дождь уныло стучал по намокшей бумаге Вода стекала в подзаборную канаву мутным потоком.

      «Крестьяне! Французское правительство ожидает от вас привоза в город хлеба и прочих жизненных продуктов, за которые вы будете получать выгодную плату и большие деньги от самого французского императора! Он пребывает в ожидании от вас повиновения и покорности…»

      Мимо афиши брел старый козел, такой старый, что старостью от смерти спасся. Подтянулся козел и сжевал все: и императора, и повиновение, и покорность.

      Это увидел из окна комендатуры комендант Ельни майор Бланкар. Как порох, вспыхнул бравый майор… В эту минуту в дверь постучали.

      – Войдите!

      Щеголеватый адъютант подал на подпись коменданту рапорт, заготовленный для отправки в Смоленск:

      «Вашему превосходительству известно, что я разослал партии для собрания съестных припасов. Многие из них были взяты вооруженными поселянами и не вернулись…»

      Пробегая рапорт, майор увидел в руках у адъютанта свежую почту. Что еще хотят от него в Смоленске?

      Полученный приказ гласил.

      «Немедленно доставить в Смоленск» хлеба… овса… сена… соломы… быков…»

      Аккуратно выставленные столбики цифр запрыгали перед глазами коменданта, щеки его побагровели и затряслись. Не говорил ли он, что генерала Виллебланша нужно посадить не в смоленское интендантство, а в сумасшедший дом!

      – Пишите! – Усадив адъютанта за свой стол, майор стал диктовать новый рапорт, бегая по комнате и захлебываясь в проклятьях. – Пишите:

      «Для извлечения всех средств и запасов из неприятельской области, в которой жители вооружены против нас, надо иметь достаточное число войск. Я не имею этих сил, о чем докладывал господину смоленскому генерал-губернатору. Между тем число и отвага вооруженных поселян, повидимому, увеличиваются. Необходимо примерно наказать жителей за их наглость и тотчас взять все меры к устрашению завоеванного народа…»

      Собственно говоря, комендант Ельни давно не верил в свои рапорты. Войска непрерывно проходили на Москву, но в Ельню не слали подкреплений для гарнизона.

      – Ничего срочного? – спросил он, подписывая рапорт. – Доброй ночи, мой лейтенант!

      Если бы хоть теперь перед сном нашелся один маленький стаканчик! Но даже русская водка, и та давно кончилась. Нет, в этой варварской стране никто не хочет угадывать желаний победителя! Да и завоеванный народ… где он, этот завоеванный народ?..

      …Новоспасские колокола прозвонили тихим перебором среди ясного дня.

      Пятеро солдат из армии Бонапарта шли, озираясь, обочиной дороги. Когда они миновали первый секрет, в котором сидел Егор Векшин с мужиками, кавалер