Одиночество простых чисел. Паоло Джордано

расслабилась…

      По всему телу словно пронесся электрический разряд и ушел в кончики пальцев…

      Наверное, это все из-за молока… Конечно, из-за него! А может, и оттого, что попа замерзла от сидения в снегу на высоте более двух тысяч метров. Так или иначе, но такого с ней еще никогда не бывало, во всяком случае она не припомнит. Никогда, ни разу…

      Не утерпела…

      Намочила штаны…

      Мало того – январским утром, ровно в девять часов, еще и сделала под себя…

      И даже не заметила, как это произошло…

      И пребывала бы в неведении, пока не услышала, как Эрик зовет ее откуда-то из тумана.

      Она быстро поднялась и только тут почувствовала тяжесть в штанах. Невольно потрогала брюки сзади, но варежка слишком толстая… Впрочем, и так все было ясно.

      «И что же мне теперь делать?» – задумалась она.

      Эрик позвал снова. Аличе не ответила.

      Пока она здесь, ее скрывает туман.

      Она может спустить брюки и как следует вымыться снегом…

      Или может спуститься к Эрику и шепнуть ему на ухо, что случилось…

      Или может сказать, что у нее заболело колено и ей нужно вернуться домой…

      А еще может наплевать на все и двигаться дальше как ни в чем не бывало – только надо держаться последней.

      Но она никуда не двинулась – так и стояла, укрытая туманом, боясь шевельнуть хотя бы мускулом.

      Эрик в третий раз позвал ее. Громче.

      – Наверное, эта ненормальная уже у подъемника, – ответил вместо нее какой-то мальчишка.

      Аличе услышала, как зашумели все остальные. Кто-то предложил идти и не ждать ее, кто-то сказал, что замерзает, стоя на месте. Скорее всего, они были где-то рядом, в нескольких метрах, или уже подходили к подъемнику. В горах звуки обманчивы – отдаются эхом, гаснут в снегу.

      – Черт бы ее побрал… – ругнулся Эрик. – Идемте посмотрим.

      Аличе медленно сосчитала до десяти, пытаясь сдержать рвоту, которую вызывала сползавшая по ногам жижа. Досчитав до десяти, она начала заново и дошла до двадцати.

      Больше ни звука не слышалось.

      Она подняла лыжи и направилась к месту спуска. Пришлось немного поразмышлять, как поточнее держаться перпендикулярно склону. В таком тумане вообще не поймешь, куда двигаться.

      Потом Аличе вставила ботинки в лыжи и застегнула крепления. Сняла и подышала на них, потому что они запотели. Она и сама способна спуститься в долину. И пусть себе Эрик ищет ее сколько угодно на вершине Фрайтеве. Ни секунды больше ей не хотелось оставаться в этих испачканных колготках!

      Аличе представила маршрут. Прежде ей еще не приходилось спускаться одной, но ее группа наверняка уже у подъемника, а так, вместе с другими, она съезжала по этой лыжне десятки раз.

      Спуск она начала осторожнее, чем всегда, используя прием «торможение плугом». Ноги при этом приходилось ставить широко, и ей казалось, будто она не так уж и испачкана. Как раз накануне Эрик сказал: «Увижу, что делаешь торможением плугом, – клянусь, свяжу тебе пятки!»

      Она