Забытая истина тайных познаний. Ирина Олеговна Лымаренко

умаешь, что хуже уже и быть не может. Но, поверьте, может. И еще как может.

      Время близилось к обеду, когда Мария вернулась со школы. Она помнит этот день ясно и отчетливо, словно проживала его не один раз. Мама ее стояла у плиты и готовила обед, а отец должен был поспеть к столу к полудню. Стояла ясная солнечная погода. Родители очень любили свою единственную дочь, баловали ее всячески, несмотря на то, что у них были большие долги. Они не унывали. “А чего унывать, сейчас все так живут” – говорила всегда мама Марии. Но дочь знала, что по ночам ее мама тайно плачет, тем самым пытаясь хоть на время смыть с себя эти денежные проблемы.

      Мария помыла руки и села за обеденный стол. В дверь позвонили.

      – Это папа пришел, это мой папа пришел! – закричала Мария, сорвавшись с места.

      – Сиди здесь и жди нас к обеду, – сказала ей мама и удалилась из кухни.

      Спустя несколько секунд Мария услышала шорох за дверью и выглянула в дверную щелку. То, что там творилось, ей снится до сих пор каждую ночь: мама с окровавленной раной в животе лежит на полу без движения, отец стоит на пороге, а мужчина, стоящий сзади, наносит ножевые ранения ему прямо в спину. Кровь алыми струйками стекала по спине отца, и по его глазам девочка увидела, что он заметил ее и беззвучно произнес губами: “прячься”. Мария, тихонько прикрыв за собой дверь, залезла в глубокий кухонный шкаф и стала ждать. Она не очень понимала все происходящее – ведь ей тогда было всего 8 лет. Она сидела в шкафу еще около часа так тихо, что слышала, как тикали настенные часы с нарисованным дельфином, привезенные из Сочи, как сувенир.

      Наконец преодолев страх, она выбралась из тайного заточения и подкралась к кухонной двери. Звуки казалось стихли, но что ожидало ее за дверью, Мария не знала. Увидев вновь давно знакомый интерьер прихожей, девочка ужаснулась: ее мама и папа лежат рядом друг с другом в луже крови, растекающейся все дальше, а на двери висит записка – Мария, ты следующая.

      Что это означало, Мария тогда не понимала, но сейчас, когда ей уже 22, эти слова потихоньку стали проясняться. Все эти годы после смерти родителей она провела в интернате, где была лучшей воспитанницей и ученицей. Главной ее чертой была отличительная внешность: длинные роскошные волосы ярко-рыжего цвета, завивающиеся большими локонами, темно-карие, словно безоблачная ночь, глаза и пухлые губы. В повседневном макияже она не нуждалась вовсе и прибегала к нему только в исключительных случаях.

      Мария выросла прилежной, ответственной и рассудительной девушкой, но дальше колледжа учиться не стала, решив, что работа ее мечты не требует высшего образования. А быть она хотела – актрисой, и колледж актерского мастерства помог воплотить ее мечту в быль. Театр, в котором она нынче работала и играла пока второстепенные роли, был не слишком популярным в Санкт-Петербурге, но на жизнь заработанных денег ей хватало. Мария жила в интернате даже после 18 лет, пока училась в колледже, но, как только получила работу, переехала на съемную квартиру, находящуюся от театра всего на одну станцию метро дальше.

      Жизнь в Петербурге казалась Марии суматошной, бурной, волнительной. Проезжая каждое утро всего одну станцию на метро, она успевала встретить десятки людей, куда-то спешащих и несущихся. Все боятся куда-то опоздать, чего-то не успеть…

      – Ведь жизнь и правда коротка… – думала Мария. – Раз, и нет тебя.

      Войдя в подъезд своего дома, девушка поднялась на третий этаж и открыла ключом дверь. Дверной замок громко щелкнул, и Мария невольно вздрогнула.

      – Год я уже здесь живу и никак не могу привыкнуть к этому звуку, – подумала она, войдя внутрь и запирая дверь с обратной стороны.

      Уютная квартира-студия была всего 30 м2, но для юной особы вполне хватало. Диван-кровать, небольшой деревянный шкаф с четырьмя полками внутри, полы, застеленные коврами и маленький столик в середине – вот, пожалуй, и все достопримечательности квартирки. В правом углу было расположено что-то нечто кухни, состоящей из холодильника и электрической плиты, а напротив кровати на стене висел скромных размеров телевизор.

      Да, у ее родителей была своя квартира, и у девушки был родной дом, но управляющая компания забрала жилье за долги, да и возвращаться Мария не очень-то хотела в тот злополучный для нее дом.

      Вечера она проводила в основном одна, но сегодня девушка ждала гостей. Настроение приподнято: впервые за столько лет она порхала, как бабочка. Сегодня Мария ждала в гости парня – они познакомились недавно в метро, и оказалось, что парень и девушка из одного интерната – только он старше ее на несколько лет.

      – Максим, Максим, – шептала девушка, накрывая на стол. Парень поразил ее своими мускулистыми рельефами – плотные, широкие плечи, упругое тело и словно каменный живот. Но голубые, как небо, глаза и волосы блонд превращали его в мальчика-подростка. – Неужели и в моей жизни появится крепкое мужское плечо. Ой, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить.

      У Марии была всего одна хорошая подруга среди других знакомых, с которой она могла поделиться своим самым сокровенным. Это была Лиза – руководитель хореографической группы в их театре, и в свои 25 лет – была уже заслуженная артистка балета