Восхождение Рэнсом-сити. Феликс Гилман

изобретение. Единение моих длительных исследований глубинных законов природы, искусства Первого Племени и принадлежащих ему тайн.

      Я нащупал в темноте выключатель, щелкнул им, и Аппарат разрядил свою мощь в эфир, заставив каждый атом в воздухе крутиться, подталкивая соседей, чтобы сообщить им радостную весть.

      Атомами профессора в Джаспере называют крохотные частицы, из которых состоит мир, невидимые невооруженным глазом, потому что их слишком много, как букв в книге или песчинок в пустыне. Они всегда находятся в движении, как люди в городе или слова в разговоре. На Западе они движутся быстрее, чем на Востоке, хотя их плотность меньше.

      Как бы то ни было, через несколько мгновений в стеклянных лампах запульсировал мягкий свет, похожий на утренний. Металлическая спираль внутри каждой лампы вибрировала в резонанс с Аппаратом. Подобное притягивалось подобным. С помощью ламп Процесс фокусировался, иначе он действовал бы везде, а значит, нигде. Свет расцветал внутри каждой лампы, мерцая и наполняя их, так что казалось, что стекло его не удержит.

      Я мог разглядеть каждое лицо в зале, и все собравшиеся в этот момент были прекрасны. Мне показалось, что в людях было что-то детское.

      – Никаких проводов, – заметил я.

      Мисс Харпер открыла ставни на окнах зала, смотревших на юг. Мы повесили лампу под крышей местной кузницы. Сейчас она тоже горела яркой точкой посреди тьмы.

      – Процесс существует повсюду, – сказал я. – Как гравитация или время. Он протекает всюду одновременно, без проводов, без потерь энергии… да, даже в самых дальних полях и лачугах Кенаука. И даже дальше. Только представьте, я могу нажать сейчас на рычаг и зажечь свет в Джаспере. Поверьте мне на слово.

      Мистер Карвер устроился поудобнее и зажег сигарету – на курение улыбчивые смотрели косо, но сейчас никто не сказал ни слова.

      Кто-то прошептал «электричество», и я набросился на него, словно услышал кощунственное заявление.

      – Нет, – сказал я, – не электричество. Названия имеют значение, сэр. Но я вас прощаю – это частая ошибка. Перед вами нечто новое. Новое для всего мира. Принцип работы Аппарата заключается в синтезе равных и противоположных сил, этот свет на ваших глазах борется с тьмой, а возможное – с невозможным, и, представьте себе, у этого явления до сих пор нет иного названия, кроме Процесса Рэнсома, вашего покорного слуги. А если кому-то из вас не кажется, что этот свет прекрасен, как восход солнца, то этот человек может уйти сию же минуту, я бы даже вернул вам деньги, если бы брал их за вход.

      Свет становился все сильнее, меняясь в оттенках – огненный, карамельный, цвет морской волны. Тогда я не мог на это повлиять – это побочный эффект колебаний в Процессе, нарушения равновесия энергий, из которых он состоял. К счастью, выглядело это красиво, и я делал вид, что это особенно эффектная часть представления. Бросив взгляд на стоявшую у окна мисс Харпер, я был рад увидеть, что зрелище пришлось ей по душе. У старика Харпера вид был недоверчивый.

      – Как