StarСraft. Я – Менгск. Грэм Макнилл

дела, Малютка Дот? – спросил Арктур, приподнимаясь на кровати.

      – Почему ты ругаешься с папочкой? – спросила Дороти.

      Арктур засмеялся.

      – Это серьезный вопрос для такой маленькой девочки.

      – Но почему?

      Арктур опустил ноги на пол и развел руки в стороны. Дороти подбежала и запрыгнула к нему на колени.

      – О, ты с каждым днем становишься все больше, – сказал Арктур. – Ты толстеешь!

      – Ничего я не толстею! – завизжала Дороти, тыча пальчиками брату в ребра.

      – Ладно, ладно! Ты не толстая!

      – А я что говорю, – сказала Дороти, довольная, что последнее слово в споре осталось за ней. Она посмотрела на Арктура. Юноша знал, что сестренка не забыла, что он не ответил на вопрос.

      – Я хочу, чтоб вы с папой не ругались, – сказала Дороти.

      – Мне тоже хотелось бы этого.

      – Так почему вы ругаетесь?

      – Трудно объяснить, Дот, – сказал Арктур. – Мы с папой… ну, у нас с ним разные мнения по поводу многих вещей, он очень упрямый и не хочет признавать, что не всегда прав.

      – А ты что, всегда прав?

      – Нет, не всегда, но…

      – Как ты тогда можешь знать, что папа не прав?

      Арктур открыл рот, дабы ответить на логические выкладки ребенка, и смутился, когда не смог найти ответа, что устроил бы обоих.

      – Полагаю, я не знаю. Но он хочет, чтоб я делал то, что я не хочу.

      – Что, например?

      – Например, не быть тем, кем я хочу быть, – сказал Арктур.

      – А кем ты хочешь быть? Разве ты не хочешь быть как папа?

      Арктур покачал головой:

      – Нет.

      – Почему?

      Тихий стук избавил Арктура от необходимости отвечать. Он поднял глаза и увидел в дверном проеме мать. В длинном платье кремового цвета с темно-синим лифом Кэтрин Менгск выглядела свежей и бодрой, словно спала всю ночь, а не отбивалась от вооруженных боевиков.

      – Дороти, пора завтракать, – сказала она.

      – Но я не голодна! – заявила девочка.

      – Не спорь со мной, юная леди, – предупредила Кэтрин. – Спускайся на кухню и скушай кашу, приготовленную для тебя Сеоной. И не надо воротить нос. Иди.

      Дороти потянулась к Арктуру и чмокнула его в щеку. Потом спрыгнула с коленей брата и выбежала из комнаты, волоча за собой Понтия.

      Как только Дороти ушла, Арктур встал с кровати, надел рубашку и темные брюки, отрегулировал подтяжки.

      – Ты так и не ответил на ее вопрос, – сказала мама.

      – Какой вопрос?

      – Почему ты не хочешь быть похожим на отца?

      Арктур пригладил рукой темные волосы. Налил в стакан воды из серебряного кувшина у кровати. Прежде чем ответить, с шумом выпил.

      – Потому что я хочу заниматься чем-то своим в жизни.

      Кэтрин прошла в комнату – изящная, сильная – и положила руку на плечо Арктура. В этом прикосновении чувствовалась материнская любовь и утешение. Арктур подумал, что было бы здорово, будь они с отцом так же близки, как с матерью.

      – Арктур,