Стальная бабочка, острые крылья…. Иван Юрьевич Константинов

плакала горько, и бесшумно, как научила ее жизнь без родителей, роняя слезы в одеяло, – но вдруг звуки, разбудившие ее, повторились снова. Она села, оглядываясь.

      Костер едва теплился, угли тлели, и в темноте едва можно было различить фигурку, скорчившуюся недалеко от машин у стены.

      Би рвало ужином.

      Несколько секунд они смотрели друг на друга.

      – Извини… – тихо сказала Мириам и шмыгнула носом.

      Би ничего не ответила – просто молча залезла в кабину, оставив ее открытой.

      Через несколько часов Мириам проснулась еще раз. Костер совсем погас, и со стороны машины Би был слышен ее голос: она говорила с кем-то, но так тихо, так что ни слова нельзя было разобрать. Мириам лежала несколько минут, слушая ее голос и глядя на звезды, потом снова расплакалась, завернулась в одеяло и уснула.

      IV

      Би разбудила Мириам за полчаса до рассвета. Небо на востоке розовело, песок был мокрым от росы, а на Би снова была маска.

      От завтрака она отказалась, и Мириам пришлось доедать кашу одной.

      – Прости меня, – снова сказала она, отчищая котелок песком. – Я уже видела такое… у людей, которые долго не ели.

      – Я сама виновата. – Би сидела на крыле машины, глядя туда, где должно было взойти солнце. Ее механический голос был ровным. – Нужно думать головой, а не желудком.

      – Если бы мясо было свежим, то я сварила бы тебе жидкий суп, от него бы тебе плохо не было.

      Мириам сложила миски в котелок и спрятала котелок в узел с вещами. Би посмотрела на нее, и казалось, задумалась.

      – Это не очень важно сейчас. Мы должны добраться до Атланты как можно скорее, а о еде можно подумать потом.

      – Но ты даже не завтракала!

      – Я поем позже. – Би запрыгнула в кабину машины, мотор которой тут же запустился с тихим свистом. – У меня еще остались три капсулы с кофе – хочешь?

      – Нет. – Мириам потащила узел к своему трейлеру. – А что ты ешь, кроме кофе?

      – Витаминный паек. – Колпак кабины опустился, и голос Би снова раздавался из переговорника на воротнике куртки Мириам.

      – И давно?

      – Неважно… я уже привыкла.

      Мириам хотела было ответить… В ее памяти еще были живы воспоминания о детстве, о вечном голоде и блуждании по пустынным дорогам – но слов получалось слишком много, и они не складывались в связные фразы, поэтому она только вздохнула.

      – Я еще сварю тебе суп. Тебе понравится, я хорошо готовлю… так люди говорят.

      – Спасибо, – ответила Би, и мотор ее кара взревел. – Кстати, а как тебя зовут?

      Глава II

      Интермедия II

      Песок после ночи нагревался медленно.

      Днем, раскаляясь, он стремительно терял влагу, становился сыпучим и подвижным. Такой песок не хранил следов долго.

      Человек, остановившийся у остатков чужого лагеря, знал толк в следах. Солнце взошло недавно, и один-единственный взгляд сообщил ему больше, чем другому мог бы дать час пристального наблюдения.

      Широкие