Запрещенная фантастика. Андрей Арсланович Мансуров

на смятые простыни, постаравшись накрыть потеплей. И подоткнуть края – чтоб не мёрзла. Ни о чём не расспрашивал.

      Поэтому она начала сама:

      – Никогда. Никогда мне такого не снилось. Алексей? У тебя вчера – как? Тоже – что-то особенное?

      Он поспешил уверить, что ничего подобного – у него просто самый банальный сюжет. С падением в провал без дна. Ну – всё как в детстве.

      – А у меня – нет. Бр-р-р! – её передёрнуло, глаза открылись на секунду ещё шире: огромные, чёрные. Бездонные.

      И в их глубине Алексей увидел свой приговор.

      – …как будто я – где-то посреди леса. Страшного, непролазного. В бревенчатом старом доме. Па́хнет, как нежилым – и гулко. Словно в комнате нет мебели. А ещё – у меня завязаны глаза, и я прикована к кровати. Распялена, как овца перед разделкой туши. И вот ко мне приближается со всех сторон сопение. Вожделенное такое. И я слышу их шаги – вокруг кровати собралось, наверное, человек двадцать! Но – не мужчины. А словно твари какие… Похотливые. Самцы! И ждут. Слава Богу, хоть на меня не лезут! Но – уж сопят!..

      Потом… Расступаются.

      И подходит один. Чувствую – с плетью! Сейчас начнёт хлестать, и насиловать! А потом – и все они начнут… Хлестать и насиловать.

      Гос-споди, так страшно!.. И язык ещё – словно отнялся! Кричать не могу – только стонать… А потом все словно пропали. Исчезли. И пришёл кто-то ещё.

      Тоже озабоченный. Сопел, стоял в ногах. Я думала, что этот-то – точно, отхлещет. Изнасилует. Почему-то казалось, что он… Похож чем-то на тебя. Не знаю – бред, да?..

      На сбивчивый рассказ Алексей мог только нежно гладить по холодным мокрым волосам, и заверять вполголоса, что – «да-да, бред…», и «теперь-то – всё в порядке…»

      Кому он голову морочит?

      – Ладно, зайка моя ненаглядная. Давай принесу ещё одеяло – накрою. Наверное, ты просто замерзла. Попробуй ещё поспать – время только полтретьего.

      Сам он лёг рядом, с куда большим ужасом ожидая, что заснёт…

* * *

      На этот раз он просто оказался в кабинете Главреда.

      Напротив сидел и хозяин собственной персоной.

      – За что?! – буквально зарычал Алексей, чувствуя, что слёзы сами как-то неудержимой рекой текут из воспалённых глаз, – Я же… Всё – как вы и сказали!..

      – Спокойней. Ведь мы обещали, что не тронем, если не будет – за что. Вот и не тронули.

      А только показали. Что в наших силах – всё! Демонстрация оказалась понятной?

      – Д-да… Да. Понятней некуда. – он дёрнул плечом, шмыгнул носом. И сел назад в кресло, позволив трясущимся ногам чуть расслабиться. Кресло привычно скрипнуло – совсем как то, настоящее… Или оно и есть теперь – настоящее?! Как и всё тут и теперь происходящее – его «настоящее»?

      А на самом деле – то, что раньше происходило днём – ему как раз снилось?! То, что он наивно считал явью…

      – Ну, так-то лучше. И знай: у нас нет недостатка в разнообразии средств устрашения. И способах, как я уже говорил, воздействия.

      Но, учитывая ваши милые слабости и привычки, мы усвоили, что надёжней вас всё же поощрять. (Кстати: