Кровавый чернозем. Фридрих Незнанский

сына Лена ушла из школы, где работала учительницей. Василий понимал, что ей нужно время для того, чтобы обрести хоть какое-то душевное равновесие, но в душе он был против этого ее ухода. Он догадывался, что свободное время – тот самый резерв боли – ей сильнее вернет самые лучшие ее воспоминания, их воспоминания…

      Работа не позволяла Ковригину уделять много внимания воспитанию сына. Этим в основном занималась Елена. Новые изобретения, патенты, проблемы, свои и чужие, – все это наполняло до краев жизнь Ковригина, отдавая семье одно из предпоследних мест. На последнем месте был у Ковригина сам Ковригин. Себе он уделял меньше всего внимания. Он мог забыть пообедать и поужинать, не спать ночь, разбирая какую-то очередную сломавшуюся недавно изобретенную штуковину, причем все попытки Елены вернуть его к нормальному ритму ничем не кончались.

      – Как так можно? – жаловалась она. – Ты совсем не уделяешь времени ни мне, ни сыну.

      – Ну как не уделяю? – обижался Ковригин. – А для кого я, по-твоему, все это?…

      – Не знаю для кого, а нам нужно твое внимание, твоя ласка, твое слово, наконец!

      – Все, – принимал решение в таких случаях Ковригин, – завтра все вместе идем в лес.

      Походы в лес постепенно стали семейным праздником. Лена радовалась тому, что они вместе и все внимание, которое Ковригин обычно уделял своим железкам, теперь ее. Алеша радовался всему: и папе, и маме, и лесу.

      – Папка! – кричал Алексей. – Я нашел!

      По уши в грязи, Алеша, ему тогда было около восьми лет, тащил огромный гриб.

      – Мы его будем целую неделю есть, правда, пап? – радовался Алеша.

      Ковригину не хотелось разочаровывать сына.

      – Давай лучше мы его засушим, а потом, когда ты вырастешь, это будет памятью о том, каким ты у нас был в детстве замечательным грибником, – предложил Ковригин.

      – Нет, лучше съесть, – запротестовал Алеша.

      – Я тоже думаю, что лучше съесть, – поддержала сына Лена.

      – Какие вы у меня необразованные, – шутя расстроился Ковригин.

      Пока они все вместе осматривали гриб, Ковригин объяснял сыну, почему этот гриб несъедобен, посвящая сына в лесные тайны…

      Да, многое в жизни Ковригина было связано с этим лесом. Здесь прошли и его детские годы, и даже маршрут их с Леной свадебного путешествия прошел через этот лес: Ковригин счел нужным показать жене все, что он любил, приобщить ее ко всему, что знал и понимал он сам. Лена, правда, приобщалась с трудом. Ее больше прельщали бытовые радости, как, например, покупка стиральной машины с просушивающим белье устройством, которое очень быстро сломалось, а починить у Ковригина руки не доходили: дела находились и поважнее. Лена обижалась, он объяснял, она понимала и все равно обижалась. Потом, конечно, радовалась вместе с ним каждому его новому изобретению и вместе с ним и сыном отправлялась в лес…

      «Вот уж точно, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь», – узнавал знакомые лесные тропы Ковригин, стараясь не отвлекаться на личные воспоминания, связанные с этим лесом.

      Дорога петляла вокруг пригорков. Из синевы