Ночной Дозор. Сергей Лукьяненко

что все это было нормально. Я хохотал, глядя на попытки вампиренка превратиться в летучую мышь: это задача для высшего вампира, которым он не является и, даст Свет, никогда не станет. Только иногда одергивал: «Костя… вот этого ты никогда не должен делать. Понимаешь?» И это тоже было нормально.

      – Костя, я выполнял свою работу.

      – Зря.

      – Они нарушили закон. Понимаешь? Не наш закон, заметь. Не только Светлые его приняли, а все Иные. Этот парень…

      – Я его знал, – неожиданно сказал Костя. – Он веселый был.

      Вот черт…

      – Он мучился?

      – Нет. – Я покачал головой. – Печать убивает мгновенно.

      Костя вздрогнул, на миг скосил глаза на грудь. Если перейти в сумрак, то печать увидишь и сквозь одежду, а если не переходить – вообще не обнаружишь. Кажется, он не переходил. Но откуда мне знать, как чувствуют печать вампиры?

      – Что я мог поделать? – спросил я. – Он убивал. Убивал ни в чем не повинных людей. Абсолютно беззащитных перед ним. Инициировал девчонку… грубо, насильно, она не должна была стать вампиром. Вчера они чуть не прикончили мальчишку. Просто так. Не от голода.

      – Ты знаешь, что такое наш голод? – спросил Костя, помолчав.

      А он взрослеет. Прямо на глазах…

      – Да. Вчера я… почти стал вампиром.

      Тишина, на миг.

      – Знаю. Я чувствовал… я надеялся.

      Дьявол и преисподняя! Я вел свою охоту. На меня вели свою. Точнее – караулили в засаде, ожидая, что охотник превратится в зверя.

      – Нет, – сказал я. – Уж извини.

      – Да, он виноват, – упрямо сказал Костя. – Но зачем было убивать? Положено судить. Трибунал, адвокат, обвинение, все как положено…

      – Положено не вмешивать людей в наши дела! – рявкнул я. И впервые Костя не отреагировал на такой тон.

      – Ты слишком долго был человеком!

      – И ничуть о том не жалею!

      – Зачем ты его убил?

      – Иначе он убил бы меня!

      – Инициировал!

      – Это еще хуже!

      Костя замолчал. Отставил чай, поднялся. Совершенно обычный, нагловатый и при том болезненно моральный юноша.

      Вот только вампир.

      – Пойду…

      – Подожди. – Я шагнул к холодильнику. – Захвати, мне тут выдали, но не понадобилось.

      Я вынул стоящие среди бутылок с «боржоми» двухсотграммовые пузырьки с донорской кровью.

      – Не надо.

      – Костя, я же знаю, что это вечная ваша проблема. Мне оно не нужно. Бери.

      – Купить хочешь?

      Я начал злиться.

      – Да зачем мне нужно подкупать тебя! Выбрасывать – глупо, вот и все! Это кровь. Люди сдавали ее, чтобы кому-то помочь!

      И тогда Костя вдруг ухмыльнулся. Протянул руку, взял один из пузырьков, раскупорил, содрав жестяной колпачок легко и умело. Поднес бутылочку к губам. Опять усмехнулся, сделал глоток.

      Я никогда не видел, как они питаются. Да и не стремился.

      – Прекрати, – сказал я. – Не паясничай.

      Губы у Кости были в крови, тоненькая струйка стекала по щеке. Не просто стекала, а впитывалась