Золото Бешеного. Виктор Доценко

вставила туда изогнутую соломинку, и Савелий с наслаждением отхлебнул.

      – Спасибо! Ой, сестричка градусник забыла!

      – Ничего, я посмотрю! – Маша вытащила термометр. – Надо же! – удивленно воскликнула она. – Тридцать шесть и восемь! На моей памяти никогда такого не было. Если так и дальше пойдет, то уже завтра вы уйдете отсюда.

      – Попробую уговорить Альберта Ивановича и испариться сегодня, – заявил Савелий.

      – На вашем месте я бы не рисковала: сутки ничего не решают в вашей ситуации!

      – Кто знает! – задумавшись, ответил Савелий…

* * *

      Как ни странно, ему без труда удалось уговорить Альберта Ивановича, хотя сначала тот замахал руками и даже слушать ничего не хотел, но когда Савелий упомянул про нормальную температуру, а Марья Филипповна подтвердила, доктор после короткого раздумья согласно кивнул головой.

      – Что поделаешь, если вы даже природу обманываете. Подумать только – после такой операции и нет температуры! Знаете, сколько я над вами колдовал? Почти шесть часов!

      – Шесть? – удивленно воскликнул Савелий и укоризненно посмотрел на старшую сестру, которая уверяла, что операция длилась немногим более часа. – Спасибо вам, доктор! – проникновенно поблагодарил Савелий.

      – Да чего там! – Врач вдруг смутился. – Главное, чтобы на пользу! Удачи вам, молодой человек! Скажите тем, кто придет за вами, чтобы ко мне заглянули: я дам рекомендации по лечению.

      – Еще раз спасибо, Альберт Иванович!

      – Будь здоров!

      Хирург вышел, а Савелий скосил глаза на Марью Филипповну:

      – Час с лишним, значит?

      – Господи, какая разница: часом больше, часом меньше… – Она опустила глаза.

      – Спасибо тебе, Машенька!

      – Это моя работа…

      – В таком случае, спасибо за твою работу!..

      В этот же день Савелия перевезли в другую клинику…

* * *

      Через пару дней он впервые взглянул на себя в зеркало. И отпрянул, ужаснувшись: на него смотрело какое-то незнакомое лицо совершенно синюшного цвета.

      – Отличная работа! – восхищенно воскликнул главврач, а потом прибавил, заметив взгляд Савелия: – Если вас беспокоит цвет лица, то не волнуйтесь, молодой человек: неделька-другая – и все будет в полном порядке. Нет, но какая работа! Все-таки Альберт настоящий кудесник!

      В палате Савелий стал успокаивать себя, но, вспоминая свое отражение, некоторое время еще брезгливо морщился. И только через четыре дня, когда кожа порозовела, он ожил и его настроение улучшилось.

      Именно в тот день Лидочка и передала ему записку, в которой назначила ему встречу в процедурной. Она не случайно выбрала полночь: дежурный врач без пятнадцати двенадцать ложился спать и до семи часов не появлялся.

      Дождавшись полуночи, Савелий подошел к двери, выключил свет в палате и осторожно выглянул: в коридоре было темно и тихо. На цыпочках Савелий в мгновение ока добрался до процедурной, решительно открыл дверь и проскользнул внутрь. В процедурной царил полумрак, и только на полу лежали отблески лунного света.

      Лидочка