Золото Бешеного. Виктор Доценко

кокетливо произнес он.

      – Кое-что?! – воскликнула старшая сестра. – Да вы просто волшебник, Альберт Иванович!

      – Скажешь тоже – волшебник! Просто неплохая работа. – Он вдруг засмущался и спросил: – Сами забинтуете или помощь нужна?

      – Обижаете, Альберт Иванович, – оскорблено произнесла девушка.

      – Да шучу я, шучу, Машенька! Экие мы обидчивые! Ладно, закругляйся с ним и… сегодня ему можно только соки, а завтра посмотрим. Я к себе пойду, кое-какие документы подработать нужно. Сегодня кто дежурит? – неожиданно спросил он.

      – Из врачей – Виталий Петрович, а из сестер – Наташа Колыванова.

      – Как закончите с Сидоровым, передай, чтобы Наташа зашла ко мне.

      – Если по поводу Сидорова, то будьте спокойны, Альберт Иванович, я всю ночь могу подежурить, – настойчиво проговорила Маша.

      – Никаких «всю ночь»! – резко возразил доктор. – Шесть часов на ногах при такой операции – более чем достаточно! За него не волнуйтесь: от наркоза отойдет, потом спать будет – я укольчики пропишу, а утром уже можно не тревожиться, – с явным намеком сказал он. – Вы думаете, он в забытьи наговорит что-нибудь не то?

      – Что вы, я совсем не это имела в виду! – с горячностью воскликнула девушка. – Просто помочь хотела…

      – Ничего, Наташа весьма толковая и опытная сестра: справится. А вам – отдыхать! Понятно?

      – Понятно, Альберт Иванович, – вздохнула девушка и принялась бинтовать Савелия.

      Маша не напрасно беспокоилась. Доктор ошибся, предполагая, что сможет уколами усыпить Савелия. Как только действие наркоза прекратилось, и Савелий пришел в себя, он никак не мог сообразить, что с ним и где находится. Лицо горело, словно языки пламени обжигали кожу. Что происходит? Почему голова забинтована? Сквозь узкие щелки бинтов он попытался осмотреться, но тут же провалился в темноту.

      Вопреки приказу Альберта Ивановича Маша рисковать не пожелала и осталась у постели больного. Ее опасения подтвердились: Савелий выкрикивал имена, бормотал что-то про Афганистан, иногда переходил на английский. Боясь, что кто-нибудь услышит, девушка нежно поглаживала его по руке и промокала губы влажным тампоном.

      Парень затихал минут на тридцать, а потом все повторялось вновь. Лишь под самое утро он спокойно заснул. Сестра взглянула на часы: половина шестого, теперь можно и самой поспать, а в восемь ему придут делать уколы. Девушка устало прикрыла глаза и тут же отключилась.

      Как всякая медсестра, она спала очень чутко и проснулась сразу же, как только раздались шаги у дверей палаты.

      – Доброе утро, Марья Филипповна, – проворковала Наташа.

      – Здравствуй, Наташа.

      – Ну, как он: намучались, наверно? – участливо спросила она.

      – Ничего подобного: спал как сурок! – бодрым голосом ответила Маша.

      – А мне показалось, он кричал даже… – начала было Наташа, но старшая сестра тут же с усмешкой прервала ее:

      – Вот именно, показалось! А может, приснилось…

      – Ну, зачем