Ширма. Реальность нереального. Е. Н. Злыгостева

с невозмутимым спокойствием, – Тебе еще многое предстоит узнать и многое вытерпеть, что б не сойти с ума…

      – А не проще ли мне все рассказать, – Взорвалась я, – или язык отсохнет?

      – Хм…

      Я думала, за его хмыканьем еще что-нибудь последует, но, увы… ничего. Полковник снисходительно промолчал.

      – В чем дело. Вы ведь владеющий, вам то чего бояться. Нахимичьте себе защиту, поалхимичьте в составе моего тела, чтоб ничего предпринять не смогла… вы же знаменитый алхимик. У вас миллион способов защиты и вытягивания информации, неужели вы настолько бессильны против моего преимущества? Неужели вы так боитесь мне рассказать что-то… да не поверю. Если только сами в чем-то замешаны, может мое беспамятство ваших рук дело, и вы не желаете…

      – Хэл, достаточно! – Попытался прервать меня полковник.

      – Нет, не достаточно. – Взвизгнула я.

      – Твои слова – сущий бред.

      – Зато ваши наделены смыслом.

      – Замолчи, а то…

      – А то что? Свернете мне шею, пробьете голову? Отравите, как в случае с составом ученых в Лондоне? Ха – ха… валяйте. Но для начала объясните суть вашего так называемого допроса? А, хотя, не стоит, итак ясно все. Лучше скажите, кто хочет меня убить, и почему моя мать со мной так обошлась?

      Повисло продолжительное молчание.

      – Никто тебя убивать не собирается. – Заговорил спокойно полковник. – А та женщина не была тебе матерью.

      – Вы хотели сказать не является…

      – Я сказал то, что сказал. И я сказал – не была – прошедшее время.

      – То есть…

      – Она мертва.

      – Значит я не вызвала скорую… но ведь…

      – Ты защищалась.

      – То есть…

      – То есть, ты защищалась… Шевели мозгами!

      – Я отказалась ей помочь.

      – Нет.

      – А что тогда?

      – Она потребовала невозможного на тот момент… еще раз повторю, шевели…

      – …мозгами! – Дошло до меня.

      – Где еще на сегодня у тебя провалы в памяти? – Спросил полковник.

      – Перед больницей и в больницы.

      – Вспоминай программирование. На что указывают провалы?

      – На… на самозащиту… – Процитировала я еле слышно. – Я не помню… ничего, кто меня…

      – Неизвестно. Я лишь пытался перепрограммировать и заблокировать, но… у меня ничего не вышло. Поэтому…

      – Замолчите…

      – Даже не вздумай! – Приказал он. – Сотрешь – будет только хуже. Защита памяти – вещь опасная, а защита от нее – опасная в масштабном плане и ведет к тому, чего и в аду не увидишь. Поэтому – не смей! Ты и без того…

      Полковник замолчал и продолжать фразу не собирался.

      – Сколько людей сегодня…

      – Достаточно, чтобы прописаться в аду.

      – А в больнице – медсестра…

      – Все, – Беспощадно сообщил полковник, – Без исключения.

      – Не помню… Кто?

      – Узнаешь, как вспомнишь.

      – Зачем?

      – …

      – Это