Мифы и легенды Огненной дуги. Валерий Замулин

книги, то погибнуть в танке, до конца выполнив приказ, ещё не подвиг, а погибнуть, совершая таран, – это пример для потомков. Подобный подход к оценке героических дел, по сути, девальвировал тяжёлый каждодневный солдатский труд. Поэтому после войны фронтовики недобрым словом поминали подобного рода выдумки и их творцов, политработников. Чему я не раз был свидетелем.

      И, тем не менее, нельзя не согласиться с профессором К.В. Яценко, который подчёркивал, что «появление этой книги [Г.А. Колтунова и Б.С. Соловьёва. – З.В.] знаменовало собой важную веху в развитии исследований истории Курской битвы»[97]. Вместе со сборником статей под редакцией И.В. Паротькина она явилась существенным успехом советских ученых, который дал импульс для развития нашей военной исторической науки. Эти издания стали добротным фундаментом, они во многом определили вектор развития исследований Курской битвы вплоть до начала 1990-х годов. Несмотря на значительную идеологическую составляющую и ошибочное толкование отдельных событий, их авторы уже в новых общественно-политических реалиях сумели чётко закрепить достигнутый к тому времени уровень научных знаний по данной проблеме. Тем самым был поставлен некий барьер на пути процесса переписывания истории войны брежневским руководством, начавшегося в середине 1960-х годов.

      В последние двадцать лет существования СССР научный подход к изучению Курской битвы практически полностью был вытеснен. Как точно заметил В.А. Золотарёв, историография войны «…постоянно находилась под контролем ЦК КПСС и во многом превратилась в отрасль партийной пропаганды»[98]. В это время головной организацией по изучению военной истории страны окончательно становится Институт военной истории. По сути, он стал монополистом при подготовке всех значимых изданий о Великой Отечественой. В плане работы его «Научного совета по координации исследований в области военной истории» на 1976–1980 гг. значилось 211 тем (в т. ч. в форме монографий – 47, докторских – 26 и кандидатских диссертаций – 138). Из них свыше 100 тем должно было быть «посвящено исследованию опыта идейно-политической работы партии в армии и на флоте, её военно-организаторской деятельности на фронте и в тылу, а также на территории, временно оккупированной противником»[99], 54 – связаны с исследованием военной теории и практики (оперативного искусства и тактики), в том числе 26 – по военному искусству Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. Объяснение такому подходу в 1975 г. дал тогдашний начальник института генерал-лейтенант П.А. Жилин. Он заявил, что «фактическая и историческая часть Великой Отечественной войны у нас изучена и в основном описана… Сейчас в СССР главным направлением исторической науки является исследование Второй мировой войны. Гпубокая марксистская разработка этой темы имеет актуальное значение для науки, политики, идеологии»[100]. Вот так, не больше и не меньше! Поэтому советским учёным надо глубже анализировать роль партии в военном строительстве

97

Яценко К.В. Курская область в период Великой Отечественной войны: историография. Курск, 2006. С. 20.

98

Золотарев В.А. Проблемы изучения истории Великой Отечественной войны//Новая и новейшая история. 2000. № 2. С. 3.

99

Военно-исторический журнал//!975. № 6. С. 108.

100

Жилин П.А. Военная история и современность//Военно-исторический журнал. 1975. № 5. С. 76.