Рихтер и его время. Записки художника. Дмитрий Терехов

был неизвестен.

      В 1941 году Рихтер был на четвертом курсе. Он отказался от перехода в другой класс и заявил, что диплом будет защищать только по возвращении Нейгауза. Его учеба в консерватории была прервана. Однако он остался в Москве и много работал над новыми программами. Ведь его концертная жизнь уже началась. Он был солистом филармонии.

      10 августа он узнал, что Одесса на осадном положении. Письма туда больше не доходили. Связь с семьей прервалась.

      В это время Рихтер усиленно занимался. Работа поглощала все. Конечно, он видел смятение в городе, он, как и все, подчинялся требованиям военного времени. Но он словно не замечал происходящего. Тут впервые мы видим характерную черту его личности. Он молча принял трагическую действительность, ни с кем не делился своей тревогой и, казалось, продолжал жить, сохраняя ту же степень внутренней свободы, которая всегда была ему свойственна.

      В течение августа и сентября армия противника подошла вплотную к столице. К середине октября в Москве началась неразбериха. Весь транспорт – грузовики, автобусы, легковые машины, подводы – все было на улицах, все устремилось на восточную окраину города, к Рязанскому и Горьковскому шоссе. Бесконечные эшелоны, вереницы товарных вагонов, набитые людьми, теснились на привокзальных путях. На маленькой безымянной станции у Крестьянской заставы в тупике, заросшем сорняком, стояло несколько новых пассажирских вагонов, вокруг и на выезде виднелась усиленная охрана. Это был поезд для эвакуации ставки.

      Казалось, сдача Москвы неизбежна. Самым трудным, самым критическим днем для столицы стал день 16 октября. В магазинах все раздавалось даром, дабы не оставлять врагу. По улицам ветер носил документы, выброшенные из окон учреждений. Началось минирование Большого театра и других центральных объектов города. А на дорогах все увеличивались заторы и росла паника.

      Такова была Москва в этот страшный день.

      И именно в этот день сообщили – пала Одесса…

      Как Рихтер провел 16 октября? Что чувствовал, как отнесся к происходящему? Что он мог предпринять? Что может изменить лично для себя никому не известный музыкант, недоучившийся студент консерватории перед лицом военного краха? Ничего.

      Он прекрасно понимал, что жизнь родителей и его собственная жизнь в крайней опасности. Он не мог помочь близким и даже узнать хоть что-то о них. Другого бы это парализовало, ввело в отчаяние. Другого, но не его.

      Он не собирался эвакуироваться и спокойно решил: будь что будет… Консерватория теперь опустела, и в его распоряжении был любой класс.

      14, 15, 16 и 17 октября он не отходил от рояля. Здесь, в старом здании на улице Герцена, он чувствовал себя свободно и спокойно.

      А Москве было не до музыки. В этот несчастный год Рихтер вышел на эстраду только раз. Совместно с дирижером Мелик-Пашаевым он исполнил для осажденной столицы Первый концерт Чайковского, который несколько месяцев назад уже играл в Большом зале Московской консерватории.

      А