Утро. Полдень. Вечер. Александр Шмидт

– смолу увижу на песке.

      Я сосенку тихонечко поглажу.

      Как рассказать? Словами всё не скажешь.

      Пила ль ты солоней водицу?

      Боюсь – пила; слезу зовут – живица.

      Бег наперегонки

      И побежать, не чувствуя земли,

      А только чувствовать толчки крови —

      Быстрей,

      Быстрей,

      Быстрей!

      Бежать, как первый марафонец,

      Спешить сказать бессмертнику:

      – Сейчас

      Я, как и ты,

      Бессмертен.

      Упасть

      И задохнуться,

      И увидеть —

      Как сердце

      В жаворонка превратилось.

      «Клинопись журавлиная…»

      Клинопись журавлиная,

      Тебя давно расшифровали.

      Но отчего сердце болит?

      Птицы

      Птицы летят против ветра —

      Криками ранят сердце.

      Крики относит,

      Птиц относит,

      Сердце относит

      Осень.

      Геометрия бессонницы

      Квадрат окна.

      Круг луны.

      Угол сердца.

      Вопросы

      Ночью

      Я проснулся

      От детского плача.

      Не плач,

      А отвес боли

      Под божественным куполом мирозданья.

      Какому архитектору понадобилась эта вертикаль?

      И почему он выбрал ребенка? —

      Думал я.

      А сердце мое висело, скрипя,

      Над недоброй бездной.

      «Мне бы давно пора приехать…»

      Памяти Сережи Колбина

      Мне бы давно пора приехать,

      Поправить холмик земляной —

      Уж годовщина первой вехой

      Осталась где-то за спиной.

      Уже скользнул на красных лапах

      Кленовый лист с пустых ветвей.

      И в небе жалобней заплакал

      Косяк испуганных гусей.

      Я вдруг почувствовал тот выем,

      Ущерб, сиротство и тоску,

      Что связками голосовыми

      Не втиснешь ни в одну строку.

      Мгновения

1

      Посмотрел на этот лист,

      И он

      Упал.

      И так было трудно держаться,

      А тут еще

      Тяжесть

      Мгновения жизни чужой.

2

      Бывает так:

      Приходит в равновесие,

      Как чашечки аналитических весов,

      Осенний лист

      И сердце,

      Словно

      Их мера одна успокоила

      И соединила.

      Старик

      Старик

      В коридоре больницы

      Рассказывал о Ное:

      – Тысячу лет он жил…

      Потом был потоп,

      Плот,

      Три сына…

      Но более всего

      Его восхищало:

      – Тысячу лет!

      А ты и я!?

      – Дверь едва успел отворить,

      А уже упираешься в выход.

      – Как сон, —

      Вздохнул он легко,

      И медленное облачко света

      По лицу проплыло.

      В