Вот это сноб!. Ви Киланд

полагаю, что высокомерие – это следствие того, что человек переоценивает собственные возможности. Я не преувеличиваю. Я реалист.

      – Высокомерный мистер Костюм. Это прозвище тебе подходит, правда?

      Игнорируя мое замечание, он спросил:

      – Что это был за комплимент?

      – Когда мы переписывались во время моего свидания на похоронах прошлым вечером, ты сказал, что если бы я была с тобой, я бы не вспомнила про мой мобильный телефон. Пока он не завибрировал несколько минут назад, я даже не заметила, что ни разу его не доставала.

      Это ему понравилось. Чуть позже Грэм расплатился по счету, а я быстренько сбегала в дамскую комнату. Пока я освежалась, мне пришло в голову, что я не хочу, чтобы наше свидание заканчивалось. Мне стало грустно, и это меня удивило.

      У ресторана уже стоял черный лимузин Грэма. Должно быть, он приказал водителю ждать и позвонил ему, пока я ходила в туалет.

      – Если ты не собираешься ехать ко мне домой, я настаиваю на том, чтобы довезти тебя до твоего дома.

      – Метро сразу за углом. Я доберусь сама.

      Он бросил на меня раздраженный взгляд.

      – Прекрати, Сорайя. Я хочу довезти тебя до дома, а не прошу оседлать мой член. И я думаю, ты уже знаешь, что я не серийный убийца.

      – Ты такой пошляк.

      Он положил руку мне на поясницу и повел к открытой дверце лимузина. Я не стала сопротивляться. Грэм был прав, я проявила упрямство, тогда как он согласился почти на все, что я от него требовала. Что-то подсказывало мне, что подобная гибкость в мужчине – это редкость.

      Когда мы доехали до моего дома, Грэм проводил меня до двери.

      – Когда я снова тебя увижу?

      – Ну, завтра суббота, поэтому, думаю, в понедельник в поезде.

      – Поужинаешь завтра со мной?

      – У меня другие планы.

      Грэм напрягся.

      – С кем?

      Мы долго смотрели друг на друга. Взгляд у него был тяжелый. Когда через несколько минут ни один из нас не отступил, он сквозь зубы процедил боже, и, прежде чем я поняла, что происходит, моя спина оказалась прижата к двери, его губы прижались к моим.

      Он целовал меня так, будто хотел съесть заживо. Прежде чем оторваться от моего рта, он сжал зубами мою нижнюю губу и дернул. Сильно. Его губы вибрировали у моих губ, когда он заговорил.

      – Не доводи меня до крайности, Сорайя.

      – Почему? Что будет?

      – Я отвечу. А я пытаюсь не сделать этого с тобой.

      Грэм был честен, и я поняла, что мне следует это ценить.

      – Завтра я иду к сестре. У моей племянницы день рождения. Вот где я буду завтра вечером.

      Он кивнул.

      – Спасибо.

      Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы уйти в дом и захлопнуть за собой дверь. Я прислонилась спиной к двери и не могла вспомнить, когда я была так возбуждена и растревожена. Может быть, этого никогда не было. Его рот был греховным. Мысль о том, что он мог сделать этим его изворотливым языком в других местах моего тела, держала меня в возбуждении, граничащем с безумием. Но в этом было и нечто большее. Грэм был властным, он доминировал, но при этом проявлял сдержанность,