Жиган. Сергей Зверев

прытью отскочил.

      Наконец колеса зацепились за грунт, и машина рванулась вперед. Костыля вдавило в спинку сиденья подобно пилоту в набирающем скорость истребителе.

      – Стой! Куда? – заорал лейтенант Евсеев, выхватывая из кобуры пистолет. – Стой!

      Но «Жигули» уже выскочили на асфальт шоссе и, вихляя из стороны в сторону, набрали скорость. Костылю наконец удалось выровнять автомобиль на проезжей части, и, не переключая скорости, он разогнался до сотни километров в час. Лишь после этого он смог глянуть в зеркало заднего вида.

      Посреди дороги, бессмысленно размахивая пистолетом, стоял лейтенант-гаишник и что-то кричал. Сержант, проверявший документы, ошеломленно вертел головой и вытирал лоб рукавом бушлата.

      – Что, перессал? – засмеялся Костыль, бросая в рот сигарету.

      Он прикурил и тут же глубоко затянулся, заполнив дымом легкие.

      – Фу, – выдохнул Костыль. – С этими разобрался, а дальше-то что?

      До места назначения оставалось еще километров сорок. Но уже через минуту вся областная ГАИ будет оповещена о дерзком поведении водителя красных «Жигулей». Если и не вся, то по меньшей мере ближайший пост, где его могут ждать. Костыль не знал, что делать.

      Рвануть по пpоселку? Куда? Что потом? Бросить лайбу? Это означает только одно – не выполнить обещание и подвести под монастырь собственного брата.

      «Ах, Игнат, Игнат, не уследил я за тобой, – укорял себя Константин. – Пока были вместе, ты рос нормальным пацаном, а стоило мне отправиться на выполнение долга перед Родиной, и тебя посадили на иглу».

      Игнат был его младшим братом. Обоих на родной улице провожали многозначительными взглядами соседки и, переглядываясь между собой, говорили:

      – Безотцовщина…

      Накануне вечером Игнат прибежал домой в состоянии крайнего возбуждения. Мать, как обычно, была на работе. Константин сидел перед телевизором с бутылкой пива в руке.

      – Ты чего? – спросил он.

      С братом случилась настоящая истерика.

      – Костыль, они меня попишут. Я из дому не могу выйти без денег. Я – покойник, понимаешь? Жмурик.

      Константин резко встал.

      – Заткнись! – оборвал он нервные причитания Игната. – Возьми себя в руки, ты же не баба.

      Игнат кинулся на диван, обхватил руками голову и стал качаться взад и вперед.

      – Не могу, не могу. Даже если они меня не пришьют, я все равно сдохну. Мне ширнуться надо, а там они.

      – Что? – не поверил услышанному Константин.

      – Вот, смотри. – Игнат рванул рукав болоньевой куртки и показал испещренное мелкими точками запястье.

      – Давно? – только и смог спросить Константин.

      – Какая разница? Год. Тебя не было, я же не думал…

      – Сколько задолжал?

      Почувствовав какую-то надежду, Игнат вскинул голову.

      – Две…

      Встретившись взглядом с Константином, он отвел глаза и поправился:

      – Три. Три косых.

      – Ах ты, засранец…

      Константин едва подавил в себе