За ширмой рифм. Иоланта Ариковна Сержантова

ам проще? Жизнь пращицей¹

      Старается поранить, тщетно тщится

      По свету тащится примятый ею след.

      В соседа боком упирается сосед

      Того ствола, к которому прижался,

      Ну, а теперь никак не разбежаться.

      И вмятины последствий, словно соты,

      Так тесны, как судеб иных пустоты.

      А нам ли сетовать?! Опутан сетью мнений,

      Наш мир не разделяет тех сомнений,

      Но ими всё-таки однажды сотворён,

      Как тот творец, что был. И был влюблён.

      Подспудно

      Травы щетина, снега сединою

      Гордится, как горжусь тобою я.

      Стремятся в плен объятий только двое,

      А больше – чтоб сбежать от горя, для.

      Стянуть потуже вакуум потери

      И завязать как можно крепче брешь.

      И врёшь себе, и заставляешь верить.

      Над головой, друзей былых промеж

      В присутствие. Не это ли преступно?

      Манкировать объятием живым.

      И заступа в виду живя, подспудно

      Ты злее пепла и черней золы.

      Травы щетину, осенью измята,

      Весны потоком смоет. Между строк,

      Как меж травинок, – просо, клевер, мята,

      Припрятан стужей шанс, намёк, росток…

      К картине Винсент Ван Гога…

      … Ночная терраса кафе, 1888 – 2018

      Исследователи творчества Ван Гога считают, что картина пере-

      кликается с произведением Леонардо да Винчи "Тайная вечеря"

      – число посетителей –12. В середине стоит мужчина в светлых

      одеждах, который отождествляется с Иисусом Христом…

      Можно согласится с чужим мнением? Можно!

      Смалодушничать и не иметь своего…

      ***

      В виду у звёзд, на пенной мостовой,

      гуляли двое. К миру безучастны.

      Влюблённым можно! Ритм их жизни – свой,

      особый и с дыханьем слишком частым.

      Но дело в том, они же не одни,

      а дела нет, живут под прессом прессы.

      Парят по парам, не считая дни

      И не давая шанса пошлым, стрессам.

      И каждый день, или, скорее, ночь,

      Они – сюда, незрячими шагами.

      Кафе "Двенадцать". Кофе – око в ночь

      Зрачок луны трепещет. "Роза-даме"…

      Эпитафия

      Майору, земляку, лётчику Роману Филиппову

      посвящается…

      Так, мухами снующий снегопад

      у фонаря банально неприличен.

      Ни прочь, не вниз. Не улетит никак.

      А белый цвет ужасно непрактичен.

      Он марок. Без помарок кто найдётся?

      И Белым свет напрасно не зовётся.

      Он отзывается на колокольный звон.

      Земли родной полночный тихий стон.

      И он о тех, чьё имя, полный боли

      Лишь звук гуляет вволю, полон волей.

      Экспромт к 14 февраля

      Наш День влюблённых лишь в июле, не сегодня.

      Февраль к заботам о другом располагает:

      Блинами с маслом, со сметаной, с чем угодно

      Покормим нынче. По-другому не бывает!

      Культуре чуждой мы поставим здесь преграду, -

      Наш Русский Дух здесь на кону, а сердца сладость

      Мы сохраним, здесь, для себя, чужой не надо.

      Мы ей не верим, не нужна, не наша радость!

      18 февраля 2018

      Не видит дятел, что весна ещё нескоро,

      И далеко до всходов, луж и разговоров,

      О том, что заяц по пеньку стучал напрасно,

      И будет всё, во всём у всех. Всегда неясно.

      И, огорчённая таким разоблаченьем,

      Река со сна стремится плыть в укор теченью,

      И лёд размоет, истончит, сомнёт, раздавит,

      К весне бежит, чтоб ей скорей себя представить.

      Но месяц – зимний, что нимало не тревожит,

      Ведь он хотел бы тут остаться, да не может.

      Талантлив он и лаконичен, даже краток,

      Кому пожертвовал себя и свой остаток?

      Ущербный месяц свысока, на глаз, навскидку,

      Он острым краем портит шов и треплет нитку.

      Как продолжения финал, надменным тоном,

      Намёк весны не опоздал. Земля – бутоном

      В букете звёзд, миров, огней, комет без счёта,

      А мы глядим, мы не причём. Мы без расчёта.

      Мы

сложенный петлёю ремень, куда кладут камень; кистень на ремне