Я завтра улетаю. Дарина Грот

ладони опустились на мои щеки. Дальше теплые губы прижались к моим. Запах виски и сигарет тут же черной вуалью закрыл наши лица. Просто прикосновение. Нежное, ненавязчивое. Затем чуть посильнее. Я почувствовал, как в мой рот проникает ее язык. На секунду я смутился. Инстинкты подсказали мне, что Ксюшу надо оттолкнуть. Я не знаю, почему. Но я обманул их. Я запретил рукам толкаться. Ее напор становился сильнее. Ее язык шевелился в моем рту так, словно это был его рот. А потом Ксюша остановилась и прервала поцелуй. Ксюша посмотрела на меня и вздохнула. Почему-то я чувствовал себя нашкодившим котенком. Я ждал, что сейчас скажет Ксюша, а она обязательно что-нибудь скажет. Я знал ее не первый день и выражение ее лица сообщило мне, что вот-вот занавес поднимется. Неужели у меня нет никакого желания откликнуться на поцелуй? Вот, что спросила Ксюша. Я задумался. Нет, не потому что хотел соврать, а потому, что не знал, какая правда лучше. В самом начале поцелуя я почувствовал некую неприязнь, мне захотелось прекратить эти странные действия. Но потом мои руки, в ту самую секунду, когда Ксюша прервала поцелуй, захотели крепко обнять ее. Но я не успел или вновь испугался, что сделаю что-то не так.

      А Ксюша продолжала говорить, что девчонкам не нравится безынициативные камни. Она словно чувствовала меня, сказала, что если мне хочется что-то делать, то я должен позволить себе это делать, а она потом скажет, применимы ли мои действия. Попробуем еще раз? Я улыбнулся и кивнул в ответ.

      Старт был такой же, но чуть быстрее. Я уже знал, что это за инъекция и как ее будут колоть. И вот мы снова в поцелуе. Ксюша напирает. Ее язык уже не вызывает во мне былого отвращения. И тут мои руки вместо привычного желания оттолкнуть, начинают обнимать. Гладят ее спину, опускаются ниже и останавливаются: Ксюша больше не целует меня. Она смотрит и улыбается. Я же снова чувствую, как горят мои щеки. Вот так-то лучше! Интересно, это комплимент или жалкая маскировка – ты не так жалок, как я думала. Ксюша сообщила, что нам надо закрепить полученный результат и снова опустилась на мои губы. И третьей раз не вызвал у меня никакого отвращения. Я уже смело сжал ее в объятиях. Перевернулся, опустившись на нее сверху. Я почувствовал каменную эрекцию и едва преодолимое желание раздеть ее. Просто дотронуться до ее обнаженного тела.

      Я чувствовал себя таким взрослым! Я гордился собой, как не знаю кто. С одной стороны меня распирало желание попросить Ксюшу научить меня заниматься сексом. А с другой стороны, я уже гордился тем, что понял систему поцелуев. Я понял, что должны делать мои губы, чем занят язык и где могут быть руки. Ксюша смеялась, нахваливала меня и мои скорые достижения. Я сам был рад. Я даже забыл о ее страшных черных волосах. Теперь мне было не так страшно ответить Олесе поцелуем, а не нервным параличом.

      Сентябрь помчался, постепенно набирая скорость. Я набирал скорость в учебе. Гулял с Олесей, не переставая целоваться так, что она уже, как мне кажется, боялась. Хотя она никогда не отказывалась. Может, пару раз спросила, что со мной случилось.