История нравов. Эпоха Ренессанса. Эдуард Фукс

на известной ступени развития, в зависимости от исторической ситуации, перекидывается или в лицемерие, или в цинизм. Классический пример первого случая – буржуазная Англия XIX века, провозгласившая общественной моралью самую беззастенчивую форму нравственного лицемерия. Не менее классическим примером второго случая служит процесс разложения феодализма в XVIII веке, достигший своей высшей ужасающей точки, как известно, во Франции. Как ни различно поведение, внешняя видимость лицемерия и цинизма, оба приводят к одинаковым проявлениям, так как оба – результат одних и тех предпосылок, а именно непримиримого противоречия между унаследованной нравственностью и реальными общественными условиями жизни. Чувственный разврат, к которому в Англии нравственное лицемерие привело разлагавшиеся классы, настолько же антисоциален и чудовищен, как и чувственные оргии, в которых тратил свои последние силы старый режим во Франции. Оба ввели в употребление даже ту же самую технику и те же специальные приемы разврата. Скандальная хроника современной Англии часто упоминает эротические оргии, в которых самое изысканное удовольствие состоит в том, что ни одна женщина не принадлежит исключительно одному участнику, а переходит из рук в руки и служит утехе всех, с кем ее сведет случай. А в эпоху старого режима оргии bandes joyeuses (веселые банды, ватаги), устраивавшиеся герцогом де Фронсаком, графом д’Артуа и другими, служили заманчивым примером всем libertins (либертинам[10]). Во время этих оргий хороший тон прямо требовал, чтобы каждый homme superieur предоставлял свою любовницу другим.

      Всеобщее лицемерие или открытый цинизм, всегда характеризующие отмирающие или разлагающиеся классы, достигают тем большего развития, чем свободнее могут проявляться частные интересы этих классов. Чем меньше противодействия других классов встречают они, чем неограниченнее их роль в государстве и обществе, тем откровеннее игнорируют такие классы социальные инстинкты, имеющие значение социальных добродетелей.

      Разумеется, не от случая зависит, как предполагают обыкновенно этики, восторжествует ли в данную эпоху в данной стране лицемерие или цинизм, а, как уже указано, от различия исторической ситуации, служащей отправной точкой. В Англии XIX века, как во Франции XVIII столетия (чтобы остаться в пределах приведенных примеров), последним основанием разврата становятся легко нажитые богатства. В Англии этот разврат должен был облечься в плащ самого закоренелого лицемерия, так как здесь общественный строй принял форму современного конституционализма, следовательно, налицо все гарантии для общественного контроля и публичной критики, и так как здесь далее те классы, которые могли бы выступить с критикой, уже поднялись до роли определяющих жизнь факторов. Во Франции эпохи старого режима не было ничего подобного, как раз обратное служило здесь предпосылкой. Здесь царил неограниченный абсолютизм, исключавший всякий исправляющий контроль и всякую публичную критику. Буржуазный уклад жизни

10

Этим термином Жан Кальвин (1509-1564) охарактеризовал радикальную секту анабаптистов, отвергавших общественные нормы; затем либертинами стали называть поборников свободной морали.