Твоя Судьба – не моя. Злата Тур

существо, которое портит всем без исключения нервы и приносит одни неприятности. Как только вам исполнится восемнадцать лет, и мой многострадальный друг освободится от обязанности отвечать за вас, можете забыть, как меня зовут, и что я столько лет был вам второй нянькой. Я вас больше знать не буду!

      Я испугалась, потому как уже влюблена была в него и спрашиваю:

      – А как тебе вернуть испорченные нервы?

      На что Яр ответил:

      – Иди на доктора учись. Умеешь портить, так научись и лечить!

      То ли он серьезно говорил, то ли просто в гневе, но эти слова мне запали в душу. И вот я врач, который приехал специально, чтобы выяснить, кто тебе нервы портил и наказать его.

      Анна уже от души хохотала, представив эту картину. От ее страха и волнения не осталось и следа, и она уже готова была рассказать Варваре Александровне обо всем, что с ней случилось.

      И Варвара, взяв Анну за руку и внимательно глядя ей в глаза, приготовилась слушать.

      – Ну, ничего страшного, с привидениями мы разберемся, – бодро резюмировала Варвара, хотя далеко не была уверена в этом. – Ты главное, их не бойся. Сейчас я гляну твою медкарту, какие назначения были сделаны, и мы решим, что делать дальше.

      Анна полностью доверилась Варваре – в ней было столько решительности и активности, что наверняка все привидения Задонска уже запаковали чемоданы и полетели искать более темное и сырое место.

      Вернувшись в палату, Варвара продолжила весело:

      – Так, у тебя день рождения скоро. Пригласишь? Я решила побыть здесь несколько дней, взяла отгулы – Яр сказал, что природа у вас тут замечательная. Отдохну, а заодно и за тобой присмотрю. Так что? Ты с родителями празднуешь или с друзьями?

      Глаза Анны, в которых до этого момента переливались искринки улыбки, как-то разом потухли и будто подернулись пеленой боли.

      – У меня не бывает дней рождения, – тихо промолвила она.

      У Вари, не знавшей, что такое плохое настроение, екнуло сердце.

      – Анечка, что случилось? – враз посерьезнев, спросила она.

      – У меня папа врач, мама – медсестра, они все время были вместе, работали по контракту за границей. До семи лет я с ними жила, поэтому свободно говорю на английском и французском. Потом им нужно было поехать туда, где шла война.

      Анна замолкла, потому что годы не смогли смягчить боль, и немного помолчав, собираясь с силами, с дрожью в голосе продолжила. – Меня отправили к бабушке, а они погибли. И я отказалась от празднования дней рождения вообще. Во-первых, у бабушки было мало денег, чтоб организовать торжество, во-вторых, я бы все равно сравнивала с теми праздниками, которые устраивали родители. И в-третьих, у меня, кроме Тотошки, не было близких друзей. Я всегда была на виду, в гуще событий, но близко ни с кем не сходилась. Вот как-то странно. Наверно, и я какая-то странная…

      Анна прикрыла глаза, потому что слезы уже готовы были побежать по щекам. Она смирилась с потерей, могла спокойно сказать о том, что родители погибли. Про то, что день рождения она