Игра престолов: прочтение смыслов. Коллектив авторов

испытаний, победив самых немыслимых врагов и уцелев в самых невероятных условиях, погибает от рук простого мальчишки.

      Следующий виток развития архетипического Героя в лице Джона Сноу ждал нас в начале шестого сезона. Дело в том, что герои иногда воскресают или рождаются во второй раз (аналогия с Иисусом настолько очевидна, что нет смысла на ней подробно останавливаться). Вот и Джона Сноу коснулся этот глубоко мифологический мотив. Сама по себе идея второго рождения присутствует практически во всех культурах и во все времена. В некоторых культурах она воплощала в себе медицинские практики и была магическим средством лечения. Где-то через символическую смерть, имитацию ритуала похорон с оплакиванием и последующее новое рождение выстраивалась процедура инициации человека – перехода от мира детей к миру взрослых. Во многих религиях второе рождение – это основное мистическое переживание. Для средневековой оккультной философии идея второго рождения была ключевой.

      Теоретически с момента своего воскрешения Джон Сноу становится неуязвим как Герой – над ним больше не властны земные законы и можно не опасаться за его жизнь и здоровье. Тут прямо просится любимое выражение железнорождённых о невозможности смерти того, что уже мертво.

      Значит ли это, что мы можем больше не переживать за Джона и ставить последние деньги на то, что он доживёт до конца сериала? До последней серии седьмого сезона всё так и было. Но теперь Джон перестал быть бастардом, тайна его рождения официально раскрыта и мы узнали его настоящее имя. Говоря в терминах аналитической психологии и К.Г. Юнга, Джон Сноу обрёл Самость, пройдя в своём развитии через архетипы Ребёнка и Героя. И теперь за его жизнь никто не сможет поручиться. Однако этот факт представляется уже не таким важным, так как Джон Сноу обрёл главное – целостность. Никто отныне не сможет сказать, что Джон Сноу ничего не знает.

      Когда описываешь архетип Божественного ребёнка через триаду чудесного рождения, сложного детства и угроз для жизни, у многих возникают вопросы о том, почему таким ребёнком является именно Джон Сноу, а не, например, Арья Старк с её загубленным детством, ставшая свидетельницей казни собственного отца и прошедшая через целую вереницу испытаний? Почему Божественный ребёнок не Дейнерис Таргариен, рождённая во время сильной бури, имевшая в анамнезе не менее сложное детство и проданная собственным эгоистичным братом дотракийскому кхалу Дрого? В конце концов, почему им не может быть Рамси Болтон, начинавший не менее несчастным бастардом? Чтобы ответить на эти вопросы, нужно снова обратиться к работам К.Г. Юнга, который прямым текстом писал о том, что основное деяние Героя как одной из форм архетипа Ребёнка – преодоление чудища тьмы. И даже сам Ребёнок уже отличается деяниями, которые указывают на цель одоления тьмы. В этой логике становится очевидным, что ни Арья, одержимая лишь мыслями о собственной мести и разучивающая имена врагов, повторяя их вместо