Ключевой. Максим Забелин

И до учебы, и во время нее она много путешествовала. Сплавлялась по рекам, спускалась в жерло вулкана, кочевала с какими-то оленеводами, рассказывая и показывая офисному планктону, что такое настоящая жизнь. И во всех этих походных, подчас суровых условиях она оставалась невероятно женственной и желанной для миллионов своих подписчиков. Да что там, я ведь был один из них! Всегда считал, что у нее богатые родители, которые все оплачивают – и поездки, и раскрутку, – пока как-то мы с ней курсе на третьем не разговорились и не выяснилось, что она из маленького провинциального городка, где осталась ее стареющая мама, сама она росла без отца и при любой возможности помогала деньгами матери и младшему брату, инвалиду-колясочнику. Я в тот же момент влюбился в эту отважную, никогда не унывающую девушку и даже стал строить планы… Мы пару раз ходили с ней в кино, я пригласил ее в ресторан. Но эти походы ее совсем не тронули. Она, столько повидавшая, нуждалась в герое себе под стать, покорителе горных вершин и опорных пунктов противника. А я, обычный студент без лишних фантазий, этому никак не соответствовал. Словом, у нас не сложилось.

      После окончания университета с ней заключил контракт крупнейший медиахолдинг. И она продолжила свою работу теперь еще и на телевидении. У нее был короткий светский роман с известным футболистом. Впрочем, расстались они, к моему тайному удовлетворению, так же быстро, как и встретились.

      Я познакомился с Вероникой, в тот момент еще студенткой юрфака, мы стали встречаться, через год поженились, а Портнова все летала по миру, рассказывая о самых невероятных местах, в которых мы могли бы побывать, но так, видно, никогда и не сможем.

      Каждый раз, когда я натыкался на ее программу по телевизору или новое видео в Сети, Вероника подтрунивала надо мной: что, мол, «сохнешь по своей первой любви»? Я понимал, конечно, что это в шутку, но в каждой шутке была припрятана ложечка правды, и я знал, что здесь она значительно ближе к истине, чем в истории с воспитателем из детского сада.

      Между тем с Портновой мы после университета встретились только один раз, через несколько лет после выпуска. Случилось это чуть больше полугода назад, на приеме в Доме Правительства. Я не понимал, каким ветром ее туда занесло, но она была великолепна. В белом брючном костюме, красных туфлях и с небольшим клатчем в тон, вся бронзовая от загара (и это в декабре!), со светлыми затянутыми в тугой хвост волосами, она казалась просто воплощением греческой богини.

      И когда нам, журналистам, представили ее как советника премьер-министра по делам туризма и спорта, я понял, что все мои успехи – просто слезы по сравнению с той дорогой, которую прошла она.

      Наталя узнала меня. Буквально бросилась ко мне, обняла, и этот момент успел заснять наш фотокор, Литовченко. Он потом подарил мне этот снимок, который теперь покоился в ящике моего рабочего стола под кипой бумаг: прекрасная чиновница приветствует взволнованного журналиста. Она была спиной к камере, прильнула ко мне своей точеной фигурой, а на моем лице застыло выражение подростка, которого застукали за просмотром сайтов для взрослых.

      И теперь все это вихрем пронеслось у меня