Положись на принца смерти. Сильвия Лайм

мертвое под землей. Сейчас, когда некромантия в Туманной империи настолько распространена, что, кажется, даже собака может чихнуть и случайно воскресить кота, бояться нежити нет смысла. Она просто физически не способна преодолеть барьер, созданный десятками тысяч колдунов страны.

      Однако сегодня я не стала дергать василиска за хвост и никуда не пошла. К сожалению, эти странные вечерние прогулки друида оказались регулярными. Поэтому через неделю вынужденного затворничества в лачуге маньяка, во время которого мужчина старался со мной не встречаться и не разговаривать, я не выдержала.

      Как только луна начала подниматься над горизонтом, а Тайрел у себя в комнате в очередной раз окончательно притих, я тихонько вышла из дома и тенью прошмыгнула в лес. Совсем скоро я должна была узнать о своем маньяке кое-что новое. Но, к сожалению, и примерно не могла представить, что это знание окажется причиной череды пугающих и невероятных событий в моей жизни.

      Тайрел

      Тайрел стоял у камина и грел руки. К вечеру в лесу становилось прохладно, а он еще не до конца оправился от ран, полученных в тюрьме. Раны затягивались, медленно заживали, чесались. Периодически начиналось воспаление, от которого мужчину бил озноб.

      Вот и сейчас друид на всякий случай открыл ключом секретер и достал флакон с лекарством. Лекарство давно выдумал какой-то гениальный лекарь, а Тайрел немного усовершенствовал состав, основным ингредиентом которого была белая хлебная плесень.

      Мужчина откупорил крышку и, поморщившись, сделал глоток. Затем смочил лекарством кусок хлопковой ваты и приготовился обрабатывать раны.

      – Какой смысл быть друидом, если не можешь вылечить себя? – усмехнулся он с раздражением, достал маленький кинжал и начал срезать бинты.

      Один за другим белые полоски падали на пол. Когда одна рука оказалась свободной, Тайрел быстро обработал раны лекарством и хотел приступить ко второй. Снова взял кинжал, поднес к руке, и вдруг…

      Что-то вокруг неуловимо изменилось. Ветер подул в окно, распахнул закрытые створки. Занавески взлетели вверх, как крылья темной птицы.

      А кинжал словно бы сам собой резанул раскрытую ладонь.

      Мужчина зашипел, отбросил оружие, глядя, как в ране набухает багрянец и бодро стекает на пол липкой лужей.

      – Какого хрена? – сквозь зубы прошипел он, ища глазами бинт или что-нибудь еще, чем можно промокнуть кровь.

      Но в следующий миг замер на месте. Алое пятно на полу начало шевелиться. Оно стало выпуклым, появился мерзкий панцирь с сочленениями, напоминающий тело крупной мокрицы. А затем в разные стороны выстрелили тонкие струйки, превращаясь в лапы сумеречного монстра.

      Тайрел стиснул зубы.

      Мокрица защелкала жвалами и прыгнула на секретер, уворачиваясь от друида, который намеревался раздавить тварь ногой.

      – Она придет! – послышался мерзкий голос. – Придет-придет-придет! – щелкала мокрица. – Ты должен покориться госпоже. Покориться!

      Гадкий