Знахарь. Марина Александрова

Играл с ребятишками, дразнился, кусался и плакал, и Филиппу очень не хотелось, чтобы его забрали. Вскоре он умер, и в тот же день дед Игнатий видел сон.

      – Филипп, подойди-ка ко мне, – попросил дед, – может, забуду я, а может, помру, не успею сказать, а тебе надо бы это знать. Мне вчера Фома снился, много всякого рассказал и о тебе не забыл. Говорит, проси Филиппа об отверженных обществом не забывать и к их словам прислушиваться. Спасет-де он дорогого человека, коли послушается! Вот! Я-то, конечно, в эти сказки не верю, но просьбу покойника передать надобно. Это святое!

      Внук только изогнул бровь в недоумении и отошел. И тут с особой ясностью заметил дед, что не похож внук на Одинцовых. Ничем. Игнатий удивился и огорчился такой природной несправедливости.

      – Надо ж так уродиться! – сетовал он. – На наших-то ведь совсем не похож, видать, в отца. А у того кобеля, видно, кровь сильная, коли ликом и бзиком не в наших уродился.

      – Да перестаньте вы, отец! – обижалась Глаша и уводила из комнаты маленького племянника, а дед только посмеивался в бороденку и тетешкал без конца маленького Филиппа. А потом, когда Филипп подрос, непохожесть ни на кого стала очевидной, бросалось в глаза, что не простой крови внук Игнатия. Рост, походка, жесты, взгляд и внешняя красота разительно отличали его от рязанских сородичей Одинцовых. Порой доходило до того, что он чувствовал себя чужим и горько сожалел, что так отличается от сверстников – обычных деревенских парней.

      Но время шло, и Филипп понял, какую выгоду он может получать от своей внешности. Это, конечно же, касалось девушек. Не одна деревенская красотка втайне мечтала о нем! Он думал о них с нежностью и грустью, но не мог полюбить по-настоящему никого.

      Не терял он и надежды посетить столицу, увидеть императорскую семью, великих княжон, о красоте и воспитанности которых был наслышан. Но, со временем поняв несбыточность своих грез, он всерьез занялся знахарством, и не оставалось у него времени ни на девушек, ни на гулянки. Парни окрестных хуторов могли вздохнуть спокойно, а молодые красотки, потосковав, стали выходить замуж и рожать детей.

      – Филипп, обедать, – услышал он голос тетки, вырвавший его из приятных воспоминаний и заставивший вспомнить суровую действительность.

      …Через сорок дней после смерти деда Филипп съездил в Новгород и закупил нужные порошки и травы для дела. Книги и записи Игнатия хранились в порядке, и потому Филипп решил первым делом прочесть все от начала до конца.

      Глава 2

      Свежий морозный воздух приятно взбодрил. Во дворе он увидел Ольгу. Та радостно помахала, приветствуя брата.

      – Скорей, Филипп, обед уже на столе! Сколько можно бродить по лесу? Зимой ты все равно ничего не отыщешь!

      – Ты не права, – сказал Филипп, – а почки и ветки деревьев? Ты просто не знаешь всей ценности обычных трав и деревьев, растущих на земле. Они – хранилище бесценных даров. И зимой, и летом, и весной, и осенью всегда можно воспользоваться этими дарами. Только мера нужна во всем.

      – Ох, как ты заговорил! –