Пленник порока. Марина Александрова

Пойду, погляжу», – догадался Сергей и повернулся. Пройдя несколько десятков шагов в густой непроглядной тьме, он увидел, что в расщелине меж двух скатившихся недавно огромных булыжников лежит почтовая карета.

* * *

      Уже полностью стемнело. Варвара давно накрыла на стол и ждала своих работников. Вот показалась чернявая голова Евдокима, который докучал Веронике – ангелу с голубыми глазами и пшеничной косой, а следом, тяжело ступая, словно медведь-шатун, шел Гаврила.

      – Сереньку не видали? – пряча тревогу, спросила мать.

      – Он, мама, нам давно не компаньон, – ответила Вероника.

      Отец и Евдоким лишь хмуро взглянули на стоящую с озабоченным выражением на лице Варвару и вошли в дом. Но не теряла надежды мать, что станет ее сыночек лучше всех.

      «Как вы не смотрите, что ни говорите, никогда не откажусь от него, верю в него!» – упрямо думала она.

      Сели ужинать.

      – Ох и сон мне нынче плохой привиделся, – сказал Гаврила и, заметив, как жена судорожно сжала платок, взглянул в окно и закричал:

      – Да не про Сережку твоего окаянного! Я скоро, того гляди, в могилу лягу, уж и к земле привыкаю, а она все об этом змееныше думает! Что ему будет? Живет себе, словно у Христа за пазухой!

      Варвара опустила взгляд в пол и молча выслушала отповедь мужа.

      – И не гневи меня больше, Варенька, заботой своей и опекой этого недоросля! Не то ему же и достанется от меня по полному ведру на каждое ухо! Ты знаешь, я терпелив, но и на расправу крут! Не гневи! – и, с силой бросив самодельную ложку на стол, вышел на улицу.

      Глава 2

      Под перевернутой каретой Сергей увидел человека. Приблизившись, он помог ему вылезти из-под тяжелого мешка.

      – Тут… письма, сынок. Отправь… осталось два. Помру, чую, помру, – старый почтмейстер достал из-за пазухи два затертых конверта и, протянув их Сергею, запрокинул голову. Из горла его пошла кровь. Сергей сидел на земле, обхватив голову старика, и не знал, как поступить дальше.

      – Ты, не умирай, слышь? Не вздумай. Я тебя сейчас домой отнесу, там и лекаря найдем, и на ноги поставим. Господи! Ну, за что мне это? – из глаз готовы были политься слезы.

      Старик вдруг открыл глаза и посмотрел на Сергея спокойным безмятежным взглядом:

      – Ты вот что еще, – вдруг заговорил он, – там, в сундучке, где провизия моя лежит, в самом уголке есть шкатулка. Мне ее псковский почтмейстер передал. В ней письмо и вещица какая-то, для Юзовых, – тут голова его поникла и старик помер.

      Сергей вскочил и стал разыскивать сундучок. Нашел он его быстро. В шкатулке действительно лежало письмо, а развернув лоскут темной ткани, он увидел перстень – серебряный, с мрачно светящимся опалом такой черной густоты, что, казалось, он поглотил все самые темные ночи, какие бывали на земле. И лишь в самой его глубине светилась какая-то непонятная искра. У парня дрогнуло сердце. Он встал, положил в карман к остальным двум и это письмо, и с чувством радости произнес:

      – Вот ты и нашелся!

      Он долго всматривался в старую родовую вещицу,