Посланник. Марина Александрова

это такое? – наконец спросил Калинин. Теперь все смотрели на Калинина, но ответить не могли.

      – Поднять! Живо на лавку и лекаря! И узнайте, что с ним! Преонский, останься, – скомандовал он. Все врассыпную кинулись из землянки Калинина.

      – Тебе придется искать замену и быстро, – сказал Калинин. В дверь землянки постучали.

      – Входи, входи! – Калинин думал, что это лекарь, но вместо него вошел его сын Димитрий.

      – Разрешите доложить!

      – Ну?

      – Я знаю, что с Листовым, у него падучая, но приступы бывают редко, – напыжившись, как индюк, Димитрий смотрел то на Преонского, то на Калинина.

      – Откуда знаешь? – спросил командир.

      – Сам сказывал!

      – Хорошо, что хоть тебя предупредил. Ох, беда мне с вами.

      Лекарь привел Листова в чувство и удалился. В землянке Калинина остались только трое.

      – Ты, Миша, останешься здесь, – устало сказал Калинин. Листов с ненавистью посмотрел на Преонского, – а Никита найдет тебе замену, ну не расстраивайся ты, – сказал Калинин, видя, как изменился в лице Листов, – это на время. Отлежишься немного, потом выступишь вместе с нами. Ты, Никита, ступай собирать ребят. Бог в помощь!

      – Gott mit uns![1] – громко ответил Никита и вышел. Калинин знал, что это любимая поговорка Остермана, и поэтому лишь улыбнулся в ответ, вспоминая бравого вояку.

      Все знали, что Преонский был любимцем Остермана, который недавно стал пользоваться еще большим уважением Петра. А способствовал этому следующий случай: государь выдал ему сто тысяч червонцев на подкуп шведских уполномоченных, Остерман употребил всего десять, а девяносто возвратил обратно казне. Это пришлось по сердцу Петру, который всегда берег государственное достояние и строго наказывал казнокрадов. Такое отношение к делам его начальника благотворно влияло на Никиту, которому Остерманом была обещана хорошая служба и устойчивое положение при дворе.

* * *

      Листова отправили в лазарет и на время забыли о нем, что было ему на руку. Выбравшись из лазарета, он окольными путями решил пойти следом за отрядом. Эта упорная настойчивость в деле иногда подводила его.

      – Чем Преонский лучше меня? – спрашивал сам себя Мишка. Но с каждым шагом ему становилось все хуже и хуже.

      «Наверно, надо немного отдохнуть и набраться сил», – подумал он и свалился под огромное раскидистое дерево.

      Голова раскалывалась, казалось, что в затылок кто-то с мучительным остервенением вбивает сотни гвоздей.

      Он решил немного притупить боль грибами, растущими на коре старых деревьев. Об этом старом способе часто рассказывала ему его бабка.

      Тем временем отряд Преонского медленно и осторожно пробирался сквозь тернистый угрюмый лес. По пути им встретились обходные разведчики Голицина, которые шли с донесением к Калинину. Их было трое, один из них был отцом Мишки Листова – Виктор Тимофеевич Листов. Дороги они не знали и поэтому попросили помощи у Никиты.

      – Сергей, – обратился Никита к

1

С нами Бог! (нем.)