Незнакомка, или Не ищите таинственный клад. Анна Рэй

и повернулся к даме. – Миссис Пенелопа, прошу вас напоить чаем мою спутницу, пока я пообщаюсь с мистером Муром.

      Дама подхватила меня под руку, уводя по лестнице на первый этаж. А Лукас зашел в кабинет с коллегой. На кухне мы устроились за столиком у окна, а вскоре передо мной оказались чашка с чаем и ватрушки. Я поблагодарила и принялась за угощение, а дама смотрела на меня со странным умилением:

      – Ох, я так рада за шефа Северса. Искренне желаю ему счастья. Он этого достоин. А как же вы познакомились?

      Ватрушка тут же была забыта, а я уставилась на женщину: кажется, она приняла меня за кого-то другого.

      Пока я думала над ответом, к нам подошел странный тип: белые волосы доставали до плеч, бархатный сюртук подчеркивал узкую талию, маленькая бородка очерчивала пухлые губы. Чуть поклонившись, он проговорил:

      – Мистер Малевский к вашим услугам. Я местный художник. Лорд Лукас просил нарисовать ваш портрет. Пройдемте со мной, милая дама.

      Я не поняла, что делает в отделении полиции художник и к чему лорду Лукасу мой портрет, но, поблагодарив секретаря шефа полиции за угощение, последовала за мужчиной. А мисс Пенелопа с ужасом прошептала:

      – Так вы не невеста лорда Северса? Вы подозреваемая?

      Обернувшись, я прошептала:

      – Хуже. Я жертва жестоких обстоятельств. Только никому не говорите.

      Приложила палец к губам, а дама ойкнула и откинулась на спинку стула.

      Не знаю, зачем я напугала бедную женщину. Но, если честно, и сама ничего не понимала. Ясно одно: шеф полиции просто так ничего не делает. Вряд ли ему понадобился мой портрет, чтобы повесить его в спальне и любоваться. Полагаю, он не просто так зашел в отделение. Уж точно не для того, чтобы напоить чаем. Лукас решил показать меня полицейским, я ведь помню, как таинственный собеседник в кабинете намекал шефу Северсу на то, что я шпионка.

      – Зачем шефу полиции понадобился мой портрет? – поинтересовалась я у художника.

      Он так сильно скрипел карандашом, что я думала, лист не выдержит.

      – Насколько я уловил, вы потерпевшая. С жертвами мне еще не доводилось работать. Все чаще рисую подозреваемых со слов свидетелей, – пояснил мужчина и улыбнулся, довольный своей работой.

      – Свидетелей чего? – переспросила я.

      – Преступлений, разумеется. Кражи, убийства, аферы, – нахмурился мужчина, поражаясь моей несообразительности.

      А затем показал портрет. И правда – на нем была вылитая я. Удивительное сходство. Заметив мое восхищение, мистер Малевский усмехнулся:

      – Не стоит благодарностей. Я знаю, что гениален. Но приходится подрабатывать здесь, чтобы была возможность писать шедевры. Подождите в этой комнате, а я отнесу портрет лорду Северсу.

      Мужчина выпорхнул из помещения, а я решила подождать Лукаса на улице. А то кто-нибудь войдет в кабинет, признает во мне преступницу и решит учинить допрос.

      Как только шеф полиции появился в дверях, я высказала все, что о нем думаю:

      – Не знаю, за кого вы меня принимаете.