Последняя тайна рейха. Александр Тамоников

много условий, сложностей и преград, практически неодолимых.

      Они поднялись, выбрались из канавы и побрели к трофейной машине, сохранившей, благодаря мастерству гранатометчика, свои ходовые качества.

      Диверсионная группа и здесь одолела Красную армию. Эти люди знали свое дело. Но победа была пирровой. Уцелели лишь пятеро диверсантов. Они стащили с дороги тела красноармейцев, полезли в кузов.

      Молодой оберштурмфюрер Гельмут Бруннер, бледный как привидение, исподлобья смотрел на недавних арестантов. Его мысли очень даже неплохо читались. Мол, что такого необыкновенного в этих грязных русских? Почему я положил ради них почти всю свою группу?

      – Шевелись! – заорал он. – В машину! Какого черта копаетесь?

      Погони не было. Полевая дорога была чиста. Одинокая машина и трупы вокруг нее. В четырехстах метрах на восток еще две подбитые полуторки и мертвые тела.

      Там же, на востоке, из-за горизонта выбиралось солнце. Пройдет еще минута-другая, и оно озарит округу ослепительным блеском.

      Дважды повторять оберштурмфюреру не пришлось. Мужчины в советской форме засеменили к машине под грозным взглядом эсэсовского офицера, перевалились через борт.

      Глава 3

      Больше их никто не преследовал. Советское командование долго запрягало, разбиралось в ситуации, отправляло людей и технику не в те концы. Враг этим пользовался. Полуторка неслась по проселочной дороге, мимо оврагов, перелесков, заброшенных деревушек. Приближался дальний лес.

      Диверсанты умели управлять не только немецкой техникой. Водитель уверенно вертел баранку. Бруннер находился в кабине.

      Арестантов хмуро разглядывали трое грязных пропотевших громил. У них явно чесались не только кулаки, но и пятки. Общаться по душам в таких условиях не было никакой возможности.

      Потанин вцепился в борт, вертел головой. Бои в этой местности еще не шли, природа была нетронутой. С юга доносилась канонада.

      Внезапно справа в овраге прогремел взрыв. Водитель машинально дернул баранку, и полуторка чуть не съехала в кювет. Пассажиры в кузове повалились на его дно. Раздался противный, тянущий за нервы звук падающей мины, и снова грохнул взрыв, теперь уже ближе. Грузовик окатило землей. Стреляли явно не с востока.

      Распахнулась дверь кабины. Бруннер стоял на подножке и яростно жестикулировал правой рукой. Обстрел прекратился, но он продолжал семафорить, рискуя оказаться под колесами.

      Ландшафт усложнился, местность шла волнами. Дорога теперь тянулась между земляными валами.

      На проезжую часть выскочили немецкие автоматчики, тоже стали махать руками. Водитель врезал по тормозам. Солдаты вермахта выглядели, мягко говоря, не очень. На этой неделе они не брились и не стирались, а вот шнапса, судя по опухшим лицам, им хватало.

      Бруннер спрыгнул с подножки, вступил в недолгую полемику с ними. Военнослужащие отдали ему честь и убрались обратно в свой овраг.

      Путешествие продолжалось.

      Вскоре последовала