Из вчерашнего века. Александр Николаевич Лекомцев

Ничего, оказывается, такого особенного не происходило потому, что почти и не жил на свете, молод, и биографии, по сути, никакой нет.

      Вот ему и Ленка, его бывшая супруга, так сказать, именно, бывшая теперь, к счастью или несчастью, он не знал, но она сказала, когда Сергей схватился за ручку своего небольшого чемодана:

      – Радуюсь за тебя, Сергунчик! Теперь ты на Дальний Восток поедешь за длинным рублём и огромным личным счастьем. Жизнь-то я тебе, вроде, испортила. Но ты уж будь любезен, назад не возвращайся.

      Он теперь и не собирался этого делать. Не мог ведь Шевцов прощать её женские «ошибки». А их ведь много. Одна – белобрысый офицер, другая работник культуры, третья… Противно вспоминать. А ведь, наверняка, основное покрыто тайной. Но сейчас его это не волновало. Почти не тревожило.

      – Парень, тебе, вроде, я слышал в Комсомольске не вылазить? – Спросил старик. – Это я вот с пересадками, да остановками. Всё родственников навещал… Или вылазить?

      – Не вылазить, не вылазить, – беззлобно передразнил его Сергей, – и не выходить. Так вот и буду пока лежать на своей полке.

      – Тогда, бывай! За арбуз уж извини. Счастливо добраться!

      Дед крякнул, надевая на плечи загруженный рюкзак, и потащился к выходу.

      «Зря я с ним так, – расстроился Сергей. – Он-то причём, если у меня в жизни такая оказия?».

      – Скажите, пожалуйста, – раздалось в купе, снизу, – здесь восемнадцатое место!

      – А где ж ему быть? – Сергей приподнялся на локтях, чтобы разглядеть обладателя хрустального голоса. – Внизу оно.

      Девушка поставила у ног небольшой чемоданчик, села, достала из тряпичной сумки видавшую виды книгу и стала читать. Шевцов, в свою очередь, ловко спрыгнул с полки, нащупал в своей сумке увесистый свёрток, достал кусок уже порезанного сала с ладонь величиной и горбушку чёрного хлеба. Деловито предложил юной попутчице:

      – Будешь? Мамка солила.

      – Что вы? Сало? Спасибо, не хочу.

      – Как знаешь, – шелестя бумагой, сказал он и, пожевав с минуту, деловито спросил. – А что это тебя никто не провожает?

      – Некому меня провожать, – улыбнулась девушка. – Не обзавелась пока провожатыми.

      «Такую красивую и провожает некому? – Удивился Шевцов».