Рассказы геолога. Повести и рассказы. Анатолий Музис

поторапливаться, потому что как закончится бурение, предстоит отбор керна».

      Он уже собрался разжечь костер, но обнаружил, что дров нет. Их сожгли утром, когда Кеша со Степаном поднялись спозаранок готовить буровую.

      – Виталий, – позвал он Мерипова. – Помогите распилить бревно.

      Мерипов внимательно посмотрел на начальника, вникая, действительно ли без него не обойтись или это предлог принудить его к работе? Распилить бревно можно было только вдвоем и он взялся за пилу. Но когда отвалилась третья чурка, он сказал:

      – В Прибайкалье я на трелевке леса работал. Обед нам привозили. Нюкжин взял топор.

      – Вас там сколько было?

      – Сотни полторы.

      – Вот! А нас четверо.

      – Я не к тому… Но ведь я не обязан. Я – вездеходчик!

      – А кто обязан? У нас вездеходчики, бурильщики, начальники. А повара нет.

      – Вижу, – сказал Виталий. – Давайте топор, я поколю…

      Нюкжин разложил костер, поставил на огонь казан с водой, засыпал туда гречневой крупы, демонстрируя приличные навыки кашевара. Потом вскрыл две банки мясной тушенки и, в заключение, повесил над костром чайник.

      Виталий принес еще две охапки дров, сбросил их у огня.

      – А все-таки, – сказал он, – я откажусь, другой откажется. Тогда как?

      Нюкжин засмеялся. Он в это время мыл грязную посуду.

      – Пришлось бы готовить мне, вот как сейчас.

      – А если бы и Вы не захотели?

      – Я подчиняю свои желания интересам работы.

      – Значит, так бы и готовили весь сезон?

      – Нет, так тоже неправильно.

      – А как же правильно?!

      – Выдал бы каждому продукты и готовьте себе сами.

      – Здорово! – сказал Виталий. – Я бы не додумался.

      – Естественно! – согласился Нюкжин. – Подумать такое, значит поставить крест на работе.

      Вдвоем они приготовили завтрак, быстро и не хуже вчерашнего ужина.

      Затем они оба подошли к буровому станку. Нюкжину дали его на четыре недели исключительно потому, что на Колымской низменности он мог начать работу раньше, чем другие партии в горах.

      Опускали последнюю трубу. Кеша выполнял указания молча, видимо понимая, что они действительно не в академии. Кеша было взглянул на начальника, но Донилин тут же сердито рыкнул:

      – Не зыркай! Упустим!

      Донилин закреплял штангу, Кеша придерживал ручку лебедки.

      – Давай! – крикнул Долинин. – Быстрей!

      – Глуши мотор, – сказал Виталий. – Завтрак готов!

      – Сперва отбурим, – невозмутимо отозвался Донилин.

      – Так стынет же…

      – Схватит инструмент, тогда узнаешь, как она стынет.

      – Кто схватит?

      – Кто! Кто! Заморозка!.. Вот, кто!

      – Мерзлота, – пояснил Нюкжин. – Оставь трубу в скважине, пусть ненадолго, замерзнет вода, скует инструмент. Тогда трубу «бросай надо!»

      – То «давай», то «подожди», – пробурчал Виталий.

      Нюкжин