Забери меня на Пасху, сынок…. Юрий Калугин

p>

      А скоро закружится вороньё.

      Ты не волнуйся, я в прихожей лягу,

      Пробуду дома я всего два дня.

      У главврача сам подпишу бумагу,

      Сынок! На Пасху забери меня?!

      Один в палате, всех давно забрали,

      Как сыч сижу весь день я у окна.

      ДетЯм ходячих всех уже отдали,

      Нет никого, сплошная тишина…

      Вздохнув Василий посмотрел в окошко,

      Там синь небес и стайка облаков.

      На пищеблок бежала чья то кошка,

      Забрать отца он как то не готов…

      Но в слух сказал, что завтра сам заедет

      И куда нужно отвезёт его.

      Отмоет в ванной, в чистое оденет,

      Проскочат сутки, это ничего.

      Домой вернувшись рассказал супруге,

      Что хочет батю привезти домой.

      Об этом думал, как то на досуге,

      Он, как ни как, а мне отец родной.

      Жена пружиной с кресла подскочила,

      Сказав, что дома от него бедлам.

      Вопрос с приездом на всегда закрыла,

      Расставив точки быстро по местам.

      День пролетел, как птица незаметно,

      К жене приехала далёкая родня.

      И все проблемы унесло, как ветром,

      Кругом лишь тосты, смех и болтовня.

      Садилось солнце за больничный скверик,

      Старик один следил за ним в окно.

      Приедет сын, он свято в это верил,

      Наверно в «пробке», ехать далеко.

      Он улыбнулся, видно строя планы,

      Как на могилке сядет в тишине.

      Давно зажили фронтовые раны,

      Одна лишь кровоточила в душе.

      Назад его вернула санитарка,

      Что кашу с чаем принесла ему.

      Кулич на праздник испекла кухарка,

      Коль он один, то значит одному.

      – А вас чего на праздник не забрали?

      Врач все бумаги сыну подписал!

      На той неделе, всё ему отдали,

      Заведующий своё согласье дал.

      Старик молчал и тихо горько плакал,

      В палате тёмной и совсем пустой.

      Забыт и брошен словно та собака,

      Родному сыну стал он, как чужой…

      Промчался праздник, гости улетели,

      Набив пакеты ехал сын к отцу.

      Как пуля выходные пролетели,

      Дам старику хоть похлебать супцу…

      Он на этаж по лестнице поднялся,

      Гуляло эхо от его шагов.

      С женою спорить просто побоялся,

      К её ответу был давно готов.

      Матрац закатан, что за чертовщина?

      Кровать отца зияла пустотой…

      Должна же быть какая то причина,

      Куда девался тяжело больной?

      Не чуя ног бежал он к санитарке…

      – Инфаркт обширный, это не секрет.

      Родня забыла, видимо в запарке,

      Ждал, волновался, вот и весь ответ.

      Он у окна тихонько ночью умер,

      Спасти  его мы просто не могли.

      Наш мир сегодня, просто обезумел,

      Ему б тепла и чуточку любви…

      Сострадание исцелит больше грехов, чем осуждение.

      Наше спасение – в умении сострадать.

      Поделись теплом

      Поругались из за пустяка супруги,

      Не стеснялись даже  резких  слов.

      Только, что не распускали руки,

      В своём гневе растоптав  любовь.

      Муж уехал рано на работу,

      Глупость ссоры за ночь осознав.

      По дороге вспоминал заботу,

      О которой, так всю жизнь мечтал…

      Не  спалось жене – ждала прощений,

      Замотавшись в простынь с головой.

      Мозг «кипел» и жаждал отмщений,

      Будь ты проклят, если не со мной!

      Рухнуло всё то, о чём мечтали,

      Быт свой переполнили не тем…

      Если б только на секунду знали,

      Что