Боярин. Сергей Валентинович Антонов

Фриду.

      А еще Мальцев понял, почему никто не обращает на него внимания из-за цвета кожи. Оказалось, что хоть оливковый цвет кожи имело большинство жителей города, нередкими были и исключения. Так, пара встреченных по дороге мужчин являлись потомками афроамериканцев. Их цвет кожи был гораздо темнее, чем у остальных либерейцев, а курчавые темные волосы и приплюснутые носы говорили о принадлежности к негроидной расе.

      Все улицы и площади поселения были замощены. Пусть разномастными, добытыми в руинах ушедшей эпохи, но тщательно обработанными и бережно уложенными плитами. Большинство зданий, крытых листьями кокосовых пальм, было построено на фундаменте старых строений. В качестве строительных материалов использовались не только стволы кокосовых пальм, но и чудом сохранившиеся кирпичи, отделочные и дорожные плиты, обломки асфальта.

      Время, из которого пришел Мальцев, не кануло в Лету полностью. Его детали выглядывали оттуда и отсюда в виде оконных и дверных блоков, частей лестниц с перилами и даже памятных табличек домов, буквы на которых полностью стерлись. Здесь, правда, эти осколки прошлого ни у кого не вызывали ностальгию, а являлись обычным строительным материалом.

      Фундаменты старых зданий наложили отпечаток на план поселка – улицы его были то очень узкими, то чрезмерно широкими, то слишком короткими, то чересчур длинными. Они соединялись множеством переулков и сходились на больших и маленьких площадях, уставленных навесами торговцев кожаной одеждой, вяленым мясом и фруктами.

      Повсюду кипела жизнь. В отличие от того, что видел Георгий в поселке Фишера, здесь царило равноправие и отношение к низшим полностью отвечало надписи, вырезанной на гербе.

      Вот мимо прошли, дружески беседуя, прошли молодой темноволосый парень восточной наружности и чистокровный, белобрысый русак. Мужчина, копавшийся в двигателе газгена, сделанного на основе допотопного УАЗа, весь чумазый от сажи, что-то объяснял юной девушке с китайским разрезом глаз, а та, улыбаясь, кивала в ответ.

      Седобородый старик вел за руку пацана лет семи, а две старушки, сидя на скамейке у стены дома, несмотря на свои экзотические наряды и оливковый цвет кожи, очень походили на бабулек у подъезда и также активно обсуждали все, что видели.

      Увлеченный осмотром города, Мальцев забыл о том, что он не просто гуляет, а идет под конвоем. Вспомнил об этом, когда его легонько похлопали по плечу.

      – Нам туда, – сопровождавший Георгия либереец, поднял руку, указывая на один из переулков. – Шагай веселее!

      Послышался шум. Железный стук и пронзительный, повторяющийся через равные промежутки времени, писк.

      Переулок, немного попетляв, вывел на большую, скорее всего центральную площадь поселка, имевшую две главных достопримечательности.

      Большое трехэтажное здание, полностью построенное из камня, с четырехскатной крышей из скрепленных между собой кусков прозрачного пластика. По центру ее торчал тонкий металлический шпиль.

      Узкие, высокие окна тоже были