Жених для ящерицы. Анна Яковлевна Яковлева

заполнились доярками, скотниками и техниками. Как обычно, между ними шла перебранка и выяснение должностных обязанностей.

      – Колька, чтоб тебя, гада, разорвало, ты почему не прочистил насос?

      Закаленный в боях Колька лениво отбрехивался:

      – Все я прочистил, технику менять пора, и не ори, я тебе не Гришка твой, юбку задеру, надаю по заднице, чтоб знала. Совсем вы, бабы, страх потеряли.

      – Ты поговори еще, я вот Палычу на тебя докладную напишу!

      – А ты писать-то умеешь, Клавдя?

      – Напишу – тогда увидишь.

      – Чего ты взъелась на ровном месте? – сменил тактику Колька. – Давно не топтал тебя твой Гришка? Или у тебя критические дни?

      Диалог был пересыпан ненормативной лексикой, и я ждала, что Клавдя сейчас загнет что-нибудь из репертуара скотника Тимофея – тот вообще разговаривал только по-матерному. Однако ответ Клавди был скомкан появлением начальства.

      Наш управляющий – Геннадий Павлович Рысаков, в народе Гена Рысак, был хорошим мужиком, трудягой и хозяйственником, но дела на ферме шли все хуже и хуже.

      Мне иногда казалось, что весь коллектив фермы – сборище неудачников, погрязших в навозе и мате. Только благодаря здравому смыслу мне удавалось сохранять невозмутимость.

      Рысак вел гостя – крепкого лысого мужчину… Что-то знакомое мелькнуло в небольших карих глазах, прямом, красивой формы носе и упрямо сжатых губах – это был вчерашний истопник! Я задушила в себе желание сползти под кресло.

      А этому-то что здесь понадобилось?

      У нас, конечно, была котельная с банькой, где парились труженики фермы, но они справлялись без истопника, своими силами.

      Начальство с гостем направилось к столу.

      Гена разложил какие-то бумаги, раскрыл свой потрепанный поминальник и оглядел присутствующих скорбным взглядом. Наверное, так смотрят приемные родители на усыновленное чадо, оказавшееся вместилищем всех пороков.

      Истопник Арсений устроился рядом с Геннадием Павловичем и с интересом принялся разглядывать народ.

      Я подглядывала за Арсением из-за спин доярок и напрягала слух.

      В карих глазах истопника плескалось любопытство, азарт и черт знает что еще, не поддающееся прочтению. Разглядывать в красном уголке, кроме бюстов вождей, особенно было нечего, и истопник скоро погрузился в свои истопницкие думы.

      Гена Рысак начал собрание с перечисления причин, по которым наше хозяйство работает в убыток: дорогая электроэнергия, корма для животных, низкие надои и низкие закупочные цены на сырье (то есть молоко) и, конечно, высокие зарплаты (вот уж никогда бы не подумала) и кредит. Зал неодобрительно загудел:

      – Говори по существу!

      – Палыч, что мы, не знаем, что ли?

      – По существу? Хорошо! – как в омут головой бросился, с отчаянной решимостью изрек Гена. – К нам приехал товарищ из областного центра, он предлагает коллективу решить свою судьбу. Мы можем продать паи, объединиться с другими фермерскими хозяйствами и стать наемными работниками.

      В