Старая сказка на новый лад, или Куда же смотреть, чтоб отвернуться. Петр Григорьевич Ассесеров

вон, хоть лоскут с Кикиморы сорви!

      – Я тебе сорву! – Послышался женский голос. – Ухи по отгрызаю, козел безрогий!

      – Ребята, сдаюсь! – Завопил Ляксеич. – Только рот не затыкайте, у меня насморк.

      – А-а-а-а! Сразу насморк! А рыбу ловить в запрещенном месте, не насморк? У-у-у-у, морда! – Неистовствовал Водяной, и занес свой кулачок над браконьером. Но ударить не решился. – Вдруг сдачи даст?

      – Ладно. Так уж и быть, вставай. – Угрожающе произнес бес. – Но запомни: ежели что, шкуру с живого сдирать будем. – И, быстро поднялся с земли, старательно оттирая грязь, с джинсовой куртки и брюк.

      Баба-Яга, отбросив палку в сторону, подошла к бесу с глубокой озабоченностью на лице, и зашептала:

      – Слышь, бесик, связать бы яво надо-ть. А то ведь неровен час сбегить, подлюка. Потома ышы ветру у поле.

      – Бабка, не трепи мне нервы.

      – Чаво говоришь не тряпать?

      – Нервы. – Громко повторил бес.

      – А чавой-то? А?

      – Вот дура, баба, – бес приставил к виску большой палец и всей пятерней сделал бабочку. – До глубокой старости дожила и не знает, что такое нервы. Ну, да что теперь говорить об этом? В детстве не объяснили, теперь уж не объяснишь. – И, глубоко вздохнув, тут же добавил: – Сама подумай, старая, куда он денется? Да без машины. И вообще, знает ли, в какую сторону бежать? Кругом сплошные леса. По проселочной дороге до вечера на шоссе выйдет. Крюк-то какой. И то, если его не поймаем. А мы поймаем обязательно и морду разобьем непременно. Так что деваться ему некуда. И потому тебе говорю: расслабься.

      – Чаво сделать, надо?

      – Расслабься!

      – Бесик, так я уже утром сходила.

      – Куда?

      – На двор.

      – Тьфу ты, старая, лучше замолчи. Разговаривать с тобой бесполезно. Да и скучно. А, может, и сбежит. – Задумчиво пробормотал бес. И после недолгой паузы резко обернулся к Водяному и Кикиморе, которые продолжали держать Ляксеича за руки и не давали ему встать. – Ну, что хряпки разинули? Вяжите руки, да покрепче, и дело с концом. – И, сняв с пояса ремень, грубо бросил его Водяному. – А я пойду, костер разведу, а то что-то ветерком потянуло. Зябко.

      – А ты чагой-то тут раскомандовался? – Возмутилась Кикимора. – Ишь, рожу-то отожрал! Только я не боюсь тебя, ну ни сколечко. А костер и сама развести сумею – ума много не надо.

      – Вот насчет ума ты здесь тонко заметила. – Неожиданно послышался знакомый голос из темноты. Все обернулись и увидели прямо перед собой Василия с новой сигарой во рту. В одной руке он держал пиджак и брюки, а в другой – ботинки, примерно сорок пятого размера. И рубаху со шляпой, поверх которой свисал пятнистый галстук.

      – Ой! – Вскрикнула Баба-Яга – Да что же энто творится-то? Батюшки родимаи! Никак душу невинную узагубил?

      – Ты что, Бабка, сдурела что ли? – Насупился Кот. – Я никогда душегубом не был и не буду.

      – А энто что? – И Баба-Яга робко указала пальцем на одежду.

      – Тьфу ты, дура! – Выплюнув изо рта сигару, Василий повысил