Джеки Чан. Неистовый Дракон: личность, фильмы, эпоха. Ольга Ключарёва

в двадцать раз больше, чем где-либо ещё в мире. Об этом в книге будет отдельный разговор на конкретных примерах.

      В универсальном порядке, когда включены камеры, Чан охотно делится с нами многим из того, что он приобрёл в плане опыта. Он сделал несколько документальных картин, где сам рассказывает об этапах жизни, о том, как пришёл в кино, как формировались отношения с кинематографом и, собственно, о том, что он смог дать кинематографу и чего требует от него. Картина «Моя жизнь» (1997) – биография, а фильм «Мои трюки» (1999) – иллюстрация того, как разрабатываются сцены боёв, как планируются и подготавливаются опасные падения и полёты, как создаётся иллюзия настоящей схватки и т. д. Иными словами, Чан смело вводит нас в святая святых – в свою лабораторию. Это замечательная черта. Хотя, как мы уже говорили выше, – и она является приёмом и пиар-ходом, но – бог с ним! Ведь это так привлекает и притягивает вот уже сколько лет. Секретов вроде бы и нет. Но вот повторить… Можно, конечно, но все, кто пробовал, в конце концов признавались, что Джеки Чан в этом смысле остаётся непревзойдённым мастером. Даже (пока) и сейчас. Даже с поправками на возраст, на время, на требования, которые предъявляются к нему и которые ему, увы, уже не всегда удаётся удовлетворить, хоть это и тщательно маскируется. Фирменный стиль, марка Джеки Чана – непременные атрибуты любого его фильма. Восторг зрителей вызывает момент, когда этот невысокого роста и с виду не самого крепкого телосложения китаец делает то, что переходит грань возможностей большинства. Он на огромной скорости прыгает с летящего в воду мотоцикла, бежит вниз под углом более 45 градусов по стеклянной стене высотного здания, совершает ещё бог знает что (мы постараемся описать как можно больше его трюков). А ведь кому из нас в детстве не хотелось первым перепрыгнуть через широкую канаву или лужу и быть героем в глазах всех. Мы опять узнаём свои чувства, которые с течением времени трансформировались, но не исчезли.

      Есть ещё нечто в этой личности, что притягивает и усиливает желание, перенесясь в воображении в предлагаемые обстоятельства его судьбы, следить за развитием событий. Это глубокое чувство уважения к нему и одновременно равенства (сродни дружескому чувству). Оно заставляет нас отложить дела и попросить человека взять нас с собой в путь.

      ***

      Предмет этой книги – преимущественно путь Чэн Луна. Но на протяжении всего повествования мы неизбежно должны будем обращаться к разным событиям времени, когда он и его друзья начинали, событиям, благодаря которым складывались их разнообразные дороги. Но не только конкретно это выдающееся (что уже сегодня понятно) поколение было бы интересно представить. Ведь ничего просто так не начинается и, к счастью, не заканчивается, не исчезает бесследно. И это одна из особенностей китайской культуры в целом. Парадоксально, но действительно так: даже в суперсовременном, модернизированном,