Нарисованная армия. Григорий Морозов

не ведёшь, что ты ей расскажешь?

      – Так решили ж без нажима? – Бутылки чокнулись. – А так там всё по белой книжке. Прочитаю в любом состоянии.

      – Для поступающих? Пособие наше?

      – Ну да, оно самое! Я ей уже отнёс книжку эту, и надо будет по важным местам погонять её просто. Проснёмся, не поздно, и поедем сразу в город.

      – Давай так. – Володя убрал допитую бутылку в пакет. – Где второе пиво, у тебя?

      Женя кивнул. В тамбур вышел парень с плеером на шее и с безразличием посмотрел на Женю и Володю. Чуть приглушённые наушниками, Сергей Лемох и «Кар-Мэн» заполнили тамбур.

      Электричка продолжала свой путь, миновав ещё пару станций. За это время в вагоне дважды на несколько секунд гас свет.

      Володя смотрел на пробегающий пейзаж через тёмное стекло двери. Предостерегающие буквы на нём, которые раньше были надписью НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ, а сейчас были частично затёрты, как-то по-новому смотрели на него. Володя вчитался в написанное.

      – Женя, смотри, как тут прикольно написано – НЕ ПИСС!

      Женя моментально повернулся и прочитал надпись на своей двери.

      – Смотри, Вов, а у меня – НЕ ПОНЯТЬ!

      – Или, как бывает в метро, Я ПАССАЖИР – ТЫ ИНВАЛИД!

      – Ты и такое видел? – Женя уже допивал своё пиво. Мимо проносились тёмные пирамиды ёлок, торчащие из снежной равнины.

      – Видел. Когда нам выходить? Через одну?

      – Да ты прямо дедукт! Сейчас Черноостров проедем, а потом наша.

      Володя допил свою бутылку и, несмотря на полузатёртый запрет, прислонился к двери.

      За стеклом действительно показался Черноостров. Мелькали силуэты приземистых домов с квадратиками горящих окошек. Электричка сбавляла ход, тряхнуло; в тамбуре снова моргнул свет.

      То, что было потом, Володя впоследствии будет вспоминать часто. Из-за полностью чёрного, без окон, дома у пригорка в лицо ударил светом большой прожектор с высокого столба. В следующее мгновение вагонные двери раздвинулись – и Володя почувствовал, что падает наружу. Морозный воздух ударил в лицо, руки сами закрыли голову. Кадр как будто замер: следом летел Женя, впереди летел его портфель. Почему-то вся жизнь не мелькала перед Володиными глазами, как об этом пишут в книжках. Только и вертелось, что пара пива «на борту», возможно, смягчит удар. Страшно визжала пассажирка, вышедшая в тамбур. Натужно скрежеща железом по железу, тормозила вздёрнутая стоп-краном электричка.

      Снежный откос стремительно приблизился к Володе, как твёрдый мат на физкультуре после неудачного прыжка к высоту. Мир вокруг вздрогнул, и стало темно.

      Глава 3

      В дверь комнаты постучали, и Володя проснулся.

      Кровать, на которой он лежал, была больничного вида – клеёнчатая, одеяло – байковое, видное в прорезь-ромбик пододеяльника. Стены – крашенные серым. Сразу понятно, что находится он не дома и не на даче. Комната была совсем небольшая – метра три на четыре, платяной шкафчик у стены, у другой – одноногий стол, прибитый